Не возвращайся. Сергей Семенович Монастырский

рощание. Она также, молча и неподвижно, будет стоять у окна.

      Это был обычный сценарий после их недолгих вечерних свиданий.

      Он любил эту девушку до какого-то отчаяния, он начинал тосковать по ней, еще не расставшись. Он не знал, как спрятать это выражение мучительной его любви со своего лица.

      А прятать надо было. Впереди была не только Октябрьская улица. Впереди была жена.

      Девушку звали Маша, она жила одна, и любила Андрея, как-то серьезно и насовсем.

      Так она ему говорила. Он отбивался потихоньку, говорил, что на совсем его нельзя любить, ведь он был женат. И вообще, его нельзя любить по той же причине.

      Когда этот шутливый разговор возник у них первый раз, Маша спросила:

      – А что же с тобой тогда можно делать?

      – Ну, например, заниматься сексом!– засмеялся Андрей.

      Маша, молча, и быстро разделась, и коротко бросила:

      – Тогда быстро занимайся и уходи!

      А Андрей остался. И пока, как ему от отчаяния казалось – навсегда.

      Маша была программистом и работала дома. И Андрей прибегал к ней почти каждый день, то срываясь в обед с работы на пару часиков, то вечером, тоже срываясь с работы пораньше.

      Маша усаживала его на кухне, кидала на сковороду кусок мяса, быстро жарила, вываливала на тарелку зелень и усаживалась напротив него, подперев щеку, и молчала.

      – Что ты так на меня смотришь? Я есть стесняюсь! – говорил Андрей.

      – Я люблю на тебя смотреть, – объяснила Маша. – Ты же мой!

      Она терпеливо дожидалась, пока он дожует мясо.

      – Все? – спрашивала она.

      Брала его за руку и почти бежала с ним в спальню.

      – А поговорить?! – кричал Андрей

      – Потом! – уже целовала его Маша, расстегивая его и свою одежду.

      Потом они лежали и говорили. Обо всем на свете. И в очередной раз никогда не могли вспомнить, о чем говорили.

      – Ты говорил, как меня любишь! – напоминала Маша.

      – Разве?– удивлялся Андрей.

      – А я говорила, как безумно люблю тебя!

      – Вот это, я точно помню!

      Самое трудное для Андрея было, приходя домой, ужинать второй раз.

      – Ты могла бы не кормить меня? – попросил как-то Андрей.

      – Нет, – ответила Маша. Ты никогда не будешь моим мужем, а я хочу представлять себя твой женой.

      – Почему это я не могу стать твоим мужем?

      – А ты хочешь?

      – Нет, – честно ответил Андрей.

      – Почему? – интересовалась Маша.

      – Потому, что я вообще не хочу быть ничьим мужем. Хочу только все время быть с тобой.

      – А это не то же самое?

      – Нет. Тут главное слово – «хочу». Хочу, прихожу, не хочу – не прихожу.

      – Понятно. Хорошо устроился!

      – А ты почему не хочешь быть моей женой?

      – Ну, какой ты муж?! Ты хороший любовник. А муж плохой.

      – Это почему же?

      – Ну, ты же изменяешь свой жене?!

      – Ну, это ей. А тебе, может, не буду!

      – Андрюш, – засмеялась Маша, – эти слова ты будешь говорить другой женщине. Если влюбишься.

      Они очень любили друг друга.

      – Моя девочка сейчас уже встала, – думал Андрей, бреясь утром перед зеркалом.

      Маша по утрам иногда ходила в офис.

      – Сейчас она одевает трусики – тут, Андрей оглядывался на дверь ванной, чтобы жена внезапно не вошла и не увидела мгновенно оттопырившиеся трусы, – сейчас она причесывает волосы. Так… Какое платье она будет одевать?…

      – Андрюша! Завтракать! – вырывал Андрея из этого счастливого сна голос жены.

      Когда Андрей долго не приходил, Маша не могла долго усидеть за компьютером. Она то и дело вставала, подходила к окну и подолгу вглядывалась в улицу, хотя знала, что сегодня он не придет.

      Подошел Новый год. Раньше Андрей очень любил эти предновогодние дни – беготня по украшенному городу – за подарками, за продуктами к новогоднему столу, установка елки, вообще предчувствие чего-то нового, какого-то чуда, которое обязательно должно случиться, новогоднего праздника.

      Вдруг он обнаружил, что сейчас он делал то же самое, но с какой-то тоской, и вроде как по обязанности.