жителей Согатака приезд Алисы Петтигуфер стал событием и загадкой года.
Событием потому, что наконец-то в городке появилось хоть одно новое лицо; а загадкой – потому что никто не знал точно, кто она такая и даже на сколько она приехала. Было известно лишь, что она из семьи Петтигуферов и что в самый день приезда, когда она ещё только выходила из коляски, её вырвало прямо на сапожки.
Как уже было сказано, Уолдо Петтигуфер после смерти Майлуса Гелиодора предложил П. Т. место помощника конюха. Учитывая, что в семье было шесть ртов, а жили все на одно только скромное жалованье миссис Оливии Фридберг, предложение это, разумеется, пришлось кстати.
Недоволен был только мистер Де Вото, молодой учитель согатакской школы, у которого класс и так пустовал из-за отсутствия учеников: в те времена редко кто из детей мог позволить себе проводить полдня в школе.
Однако П. Т. не годился для работы, по крайней мере, для обычной работы. В этом он, пожалуй, пошёл в своего дядю Сайруса. Он часто слонялся без дела по усадьбе, придумывая для себя самые неправдоподобные оправдания, если кто-то (не говоря уже о самом мистере Уолдо Петтигуфере или его управляющем Джиме Класки) вдруг заставал его там где не надо.
«Мне показалось, там кто-то есть», – говорил он. Или: «Я шёл за водой». Или: «Я видел, как у курятника крутилась лиса». Или: «Мне нужен молоток. Мне нужны щипцы. Удила, закрутка, зевник». Любой предлог годился, чтобы сбежать из конюшен, поглазеть на что-нибудь или даже побродить просто так.
Иногда он не мог удержаться и отправлялся вдоль реки верхом на Гидеоне, беседуя с ним всю дорогу; или мастерил себе удочку и бежал на какой-нибудь из усадебных прудов рыбачить; или дремал в тени клёнов и берёз.
Прогуливаясь, он надеялся встретиться с той девочкой, Алисой, – но она, казалось, исчезла, словно большой дом её проглотил. Она была внутри и занималась там неизвестно чем, а может, просто скучала в одиночестве.
Почему-то ему очень хотелось с ней познакомиться, расспросить обо всём и, может быть, немного рассказать о себе. Конечно, она могла и не захотеть с ним разговаривать; но у нее были зелёные волосы, и это – а также то, что у неё явно не было ничего общего (кроме фамилии) с мерзкими Петтигуферами, – делало её особенной в глазах юного Гелиодора.
Однажды днём, слоняясь вокруг дома, П. Т. заметил движение за окном на первом этаже. То могли быть горничные, или даже его мать, или госпожа Генриетта, которая давала указания слугам, шила или сидела за чашкой кофе.
Словом, повода заглядывать в окно не было, и всё же П. Т. почувствовал, что его влечёт туда непреодолимая сила.
Он встал на цыпочки и заглянул внутрь, однако почти ничего не увидел. Комната оказалась большой гостиной – с камином, с диванами, с шерстяными коврами, бильярдным столом Уолдо Петтигуфера и картинами по стенам, – и по ней как будто кто-то ходил взад-вперёд. П. Т. забрался на пенёк под окном, приблизил лицо к стеклу и, прикрывшись от света ладонями, стал смотреть.
В гостиной действительно кто-то был. Кто-то быстро-быстро перемещался из конца в конец комнаты.
Но не слуга, не мать