в такое захолустье, как Карн, и тем не менее Смайли держался серьезного и уважительного тона, что не могло не импонировать инспектору, который отличался известным консерватизмом в подобных вопросах.
Смайли достал из бумажника письмо и положил на стол, а Ригби в это время вытащил из потертого металлического футляра очки в золотой оправе и аккуратно завел дужки за уши.
– Не знаю, что вам рассказал об этом письме Бен, – начал Смайли, – но оно пришло с почтой в один небольшой еженедельник неортодоксального религиозного направления, на который была подписана миссис Роуд.
– А мисс Феллоушип – это та леди, которая принесла письмо вам?
– Нет. На самом деле ее фамилия Бримли. Она – главный редактор издания. Феллоушип ее псевдоним. Она подписывается так, когда отвечает в газете на вопросы читателей.
Темно-карие глаза на мгновение задержались на нем.
– Когда именно она получила письмо?
– Вчера, семнадцатого. В четверг еженедельник сдается в печать, и у нее полно других дел. Вот почему почту она просмотрела только вечером. Это письмо она вскрыла, если не ошибаюсь, около шести часов.
– И она сразу показала его вам?
– Да.
– Почему?
– Во время войны она служила со мной в одном управлении. Ей не хотелось сразу обращаться в полицию, а я был единственным не полицейским, кого она сразу вспомнила. – Он понял, что сказанное прозвучало глуповато, и добавил: – Не полицейским, а просто человеком, способным ей помочь, вот что я имел в виду.
– Могу я поинтересоваться, сэр, кто вы сейчас по профессии? Чем зарабатываете на жизнь?
– Так, ерундой. Небольшим частным исследованием Германии семнадцатого столетия.
И снова собственная фраза показалась ему не слишком умной.
Но Ригби, казалось, не придал этому значения.
– А о чем было первое, более раннее письмо?
Смайли передал ему второй конверт, который почти исчез в огромной квадратной лапе инспектора.
– Она тогда выиграла конкурс, – объяснил Смайли. – И это то, с чем она победила. Как я понял, она из семьи, которая подписывалась на еженедельник со времени его основания. Вот почему мисс Бримли не сочла ее письмо не стоящим внимания. Хотя это ничего не значит.
– Что вы имеете в виду?
– Я хотел сказать, история семейной подписки на газету в течение пятидесяти лет не обязательно исключает вероятность, что миссис Роуд, если можно так выразиться, попросту утратила душевное равновесие.
Ригби понимающе кивнул, но у Смайли возникло сомнение, на самом ли деле его мысль была им правильно истолкована.
– М-да, – произнес Ригби с усталой улыбкой. – Ох уж эти дамочки!
Теперь уже Смайли не знал, верно ли он сам его понял, но на всякий случай поддакнул и тоже улыбнулся. А Ригби между тем смотрел на него с крайне серьезным и задумчивым видом.
– У вас, случайно, нет знакомых среди персонала