она вернулась в комнату, Боб уже показывал отцу с матерью какую-то фотку.
– Мне сказали, Леночка, что тебе еще нынче чернокожие снились, так у меня и на этот счет кое-что оказалось, – грустно улыбнулся Боб. – Мама тебе уже говорила, что у меня недавно дед в Африке приказал долго жить. Вот посмотри внимательно на этого птицеголового, – ткнул он пальцем в снимок. – Это и есть мой дед Божмеров Георгий Ефимович. Так почти всю свою жизнь он и прожил подмышкой у Африки. Представляете, в черной деревне живет русский старик. У него дом, выводок жен и пять самодельных ульев. Каждый месяц в веселом автобусе в куче негров, узлов и баранов он отправляется в столицу. А столица такая: президентский дворец, католический собор, мечеть, три высотных здания в десять этажей, четыре базара и восемь кинозалов. В любой части города слышен морской прибой. Старик едет в столицу вдохнуть цивильного воздуха и впечатлений, купить газеты, сходить в кино, тростью пройтись по решетке собора, ну, в общем, слегка отдохнуть. Уже перед самым отъездом он заходит в советское посольство и покупает гречку…
Однажды я был у него в гостях и попытался взять что-то вроде интервью с африканским русским. Но у меня ничего не вышло. Вам в трех словах, как говорится, передам интервью, которого не было:
– Чем вы здесь занимаетесь, Георгий Ефимович?
– Вы знаете, развожу клубнику. Это, между прочим, эксперимент. Пять лет назад я привез из Алжира несколько усов. А теперь у меня уже десяток грядок.
– Вы садовод?
– Как вам сказать… не знаю… просто люблю копаться в земле.
– А как вы вообще в Африке оказались?
– Революция меня захватила за границей. В гражданскую потерял почти всех родных. Остался за кордоном. Много путешествовал будучи коммивояжером, потом осел здесь. В Африке все дешевле.
– А война?
– Простите, какая война? – не понял он вопроса, – понимаете, молодой человек, все это очень сложно. У меня всегда было ощущение, что жить по-настоящему я еще не начал. Вот уже восемьдесят, а все еще не начал. Очень не хочется умирать. Вы знаете, здесь хорошо – и народ неиспорченный, и жизнь стабильная, а все чего-то не хватает.
– Вы никогда не думали вернуться, найти родственников?
– Ах, какой обычный вопрос. Я прошу вас покорнейше меня извинить, молодой человек, поскольку вы сами являетесь моим родственником, но я все-таки скажу. Знаете, никогда об этом не думал. Я счастлив, я жил как хотел.
– Но ведь вы жили и живете, как дерево – без цели, без смысла, так же нельзя!
– Вот-вот. Почему же нельзя? И дерево нужно на земле.
– Но вы же ничего не довели до конца, вы остановились на полдороги.
– Ну почему же? Что это значит? Неужели останавливаться на полдороги можно только у себя на родине? Это везде одинаково происходит.
Последнее, что я услышал от своего деда, была песенка: «Африка, Африка, радостным пионом, веером павлиньим плаваешь в зеленом. А зеленый – в синем… Где-то есть Россия, снегов молоко, где-то есть Россия… Очень далеко…»
Боб