разве не предупреждал тебя, офицер? – искренне изумился Аммоний. – Корбиту я отослал вместе с другими морскими судами в Византий. А груз, что остался после ночной и весьма выгодной сделки с местными, перенес сюда. Только такое легкое речное судно можно будет вытащить на берег и по смазанным жиром бревнам перевалить посуху, минуя страшные пороги Гипаниса. Согласись, корбиту под силу тащить по земле только слону, никак не нашему экипажу. Да и не приспособлена она для речных перекатов и предательских отмелей.
Константин Германик вовремя вспомнил, что действительно египтянин говорил ему нечто подобное перед визитом к Наместнику. Но разве упомнишь такие детали после ночи с Ульрикой?!
– Погоди! Неужто – все? Сейчас прямо и отплываем? – растерялся ромейский посланник, не привыкший к превратностям походов по воде.
– А мы ждем кого-то? – удивился капитан Аммоний. – Впрочем, смотри, великолепный! В конце пирса, на берегу, кто-то рукою машет! Это же – Атаульф, офицер таможни. Я уже все сполна заплатил! Прикажешь отплывать, пока готы еще чего-то не потребовали?
Германик резко мотнул головой и сам попридержал причальный канат. Лодия качнулась на воде, в пяти шагах от пирса. Тяжело стуча ногами по каменному настилу, к кораблику приблизился слегка запыхавшийся готский офицер в кожаном панцире.
– Хайль, славный римлянин. Хотел на прощание сказать, что никогда не забуду твоей услуги. Твое слово оказалось решающим для Наместника. Я снова в строю!
– Рад за тебя! – Германик, не таясь, ударил правой рукой себя в грудь в римском военном приветствии.
Напряженно следивший за этой сценой капитан, быстро сообразив, что таможня на этот раз явилась не по его душу, радостно заулыбался и, как бы невзначай, попытался отобрать у ромейского офицера причальный канат.
– Не подобает потомкам победителей дакийцев царя Децибала с просмоленной веревкой возиться!
– А почему у меня не спросил разрешение на отплытие?! – Атаульф грозно посмотрел на Аммония. Тот, мгновенно скукожившись, спрятался за мачтой.
Только убедившись, что никого рядом нет, готский офицер торопливо произнес:
– Тебе передали… Сам знаешь кто…
– Кто? – тупо спросил трибун, принимая маленький кожаный мешочек.
Гот его не услышал. Сам отвязал узел от причального крюка, забросил конец каната на борт лодии.
Когда кораблик уже порядком отдалился от пирса, Атаульф, спохватившись, достал из-под доспеха увесистый кулек. Сильно размахнувшись, ловко забросил его на середину узкой кормы.
– Угощение для твоего грозного бойца! Пусть хранит его собачий бог, легендарный подземный Цербер! – приставив руки ко рту, что есть силы прокричал Атаульф.
Подхваченная отливом, лодия быстро отошла от берега и начала совершать сложные маневры, одновременно борясь с сильным встречным течением Гипаниса, ни в коем случае не приближаясь к опасному правому берегу, полному отмелей с подтопленными деревьями. Следовало пройти