остального.
Неприятный, раздражающий писк усиливался. Я огляделась и сломя голову понеслась в школу. Мои ботинки набились снегом, я тонула в сугробах, потому что в спешке никак не могла сообразить, как мне добраться до тротуара. Наконец, это удалось сделать, и я побежала к школе, как к каменной крепости, которая не пропустит через свои стены ни одного призрака, даже если я очень сильно его люблю и жду.
Но крепость не всегда защищает людей, иногда она превращается в тюрьму, из которой нет выхода.
Дверь захлопнулась, и я оказалась в просторном школьном вестибюле. Но почему здесь так темно? Не было слышно ни одного шороха. Все ученики как будто замерли, слушая интересный рассказ любимого учителя. Но ведь я-то знаю, что не все мальчишки и девчонки такие внимательные, и не все учителя – любимые.
Я боялась, что и забежав в школу, все равно буду слышать монотонный высокий звук, от которого у меня холодели кончики пальцев и замирало внутри. Но этого не произошло. Писк исчез, и осознание этого принесло мне временное облегчение.
Переступив через порог, я остановилась. Меня удивило гулкое эхо, которое повторило мой шаг. Не может быть, что здесь никого нет: ни уборщицы, ни завхоза, которая почти все время проводит в вестибюле. И вдруг я смогла взглянуть на все происходящее по-другому, так, как я это сделала бы до страшных видений и звуковых галлюцинаций.
Сегодня же день, когда выпускники нашего музыкального лицея дают большой новогодний концерт в актовом зале! А это значит, что они все собрались в другом крыле школы. Вот почему здесь так тихо!
Эта догадка просто осчастливила меня. Оказывается, я еще не потеряла способность соображать, хотя натерпелась немало странного и по-настоящему страшного.
Концерт обещал быть интересным, праздничным, одним словом – новогодним. Мне посчастливилось побывать на одной репетиции, хотя двери были закрыты для посторонних. Старшеклассники хотели преподнести всем нам настоящий сюрприз и проводили свои занятия уже после того, как все ученики расходились по домам. Музыка и исполнение, которое я услышала, было просто великолепно. Но сейчас мне не хотелось идти на этот концерт. Ноги все еще продолжали быть ватными, они дрожали, а руки никак не могли согреться. Я стянула с себя короткий пуховик, варежки, шапку и пошла в свой родной кабинет. Здесь проходят все мои индивидуальные занятия с Тамарой Викторовной – «моей скрипачкой». Так ее называют родители и все мои знакомые.
– Ну что, твоя скрипачка тебя еще не уморила до смерти? – вот обычный вопрос папы, которому было тяжко выслушивать мои бесконечные повторения одного и того же произведения.
Вспомнив папу и дом, я почувствовал себя не такой одинокой и брошенной на расправу призракам, не желающим оставлять меня в покое. Я не одна, и мне обязательно помогут справиться с этой бедой и родные, и друзья. И пусть все призраки мира знают об этом! Под словом «беда» я все еще подразумеваю внезапно обрушившуюся на меня болезнь, которая прокралась в мой мозг и теперь творит с ним что-то ужасное. Хотя