бессильной злобы и запаха металла кровь вскипела, пламенем хлестнула по венам. Хлесткий удар сверху повторился, а потом удары посыпались с двух сторон. С яростным шипением хлысты разрывали шкуру, оставляя после себя кровавые полосы. Боль казалась запредельной, она привела меня в такое бешенство, что мой рев сотряс каменные стены Калитки. Сквозь пелену разглядела мучителей.
Напротив стояли два человека, полностью скрытые защитной одеждой, касками и забралами. Я хотела сжечь их огнем, но они направили на меня поток ядовитой пены, которая мгновенно проникла в горло, расширяясь и затвердевая в ней. Драконов здесь умели усмирять.
От разъедающей глотку пены, страшного жжения, я плевалась, хрипела, царапала когтями железные прутья под ногами, билась в судорогах.
Струя пламени, вырвавшаяся из моей пасти, не нанесла вреда палачам. Они отложили баллоны и подняли с пола гибкие металлические огненные плети. Пытка продолжилась. Двое в скафандрах принялись хлестать меня горячими хлыстами, боль усиливалась из-за электрических разрядов, проходящими сквозь них.
Огненные хлысты змеились в руках палачей, с меня словно сдирали шкуру, я горела в пламени, рычала, била хвостом, рвала горло ошейником. Мне хотелось сжечь себя до кучки пепла, только бы избавиться от невыносимой муки. Страх смерти исчез. Лава сжигала мои внутренности, последний хрип вырвался из моей глотки, и я рухнула на металлический пол. Из-под полуприкрытых век катились кровавые слезы. Боль поработила меня, лишая крупиц сознания. Тело уже не вздрагивало от жалящих плетей.
– Хватит, – сквозь кровавую пелену донесся голос, – мне она нужна живой. Давай следующего.
Лязгнула покатившаяся решетка, частокол прутьев отрезал меня от палачей, но мне было уже все равно.
В чернильной темноте, закручиваясь спиралью, я неслась вниз. Туда, где все быстро закончится. Какое знакомое падение во мраке безмолвия: манящее и беспощадное. Вдалеке раздался яростный рев, дыхание оборвалось. Чужие эмоции проникли в меня, крючками вцепившись в израненное тело, но я не могла противиться падению.
Всколыхнувшееся сознание пыталось собрать распадающиеся кусочки, кто-то извне пытался проникнуть в мой разум. Осознание чужой боли, вины, страха, заставило замереть на мгновение. В этом море отчаяния и боли – своей и чужой, я проиграла.
Пропасть, в которую я падала, не имела дна. Я перестала сопротивляться. Наперерез мне из черной пасти небытия горячей точкой бросилась тень, врезалась меня, ударила в самое сердце. Горячий зов пульсировал, звал, умолял. Родная душа была где-то рядом, я чувствовала. Кто-то более разумный шептал мне о синих горах, о голубом небе, о зеленых холмах, о прохладной воде озера. Я погрузилась в марево чужих образов, мне стало легче, боль отступила. Через несколько ударов сердца железные прутья клетки перестали существовать, освободившееся сознание вышло из тела.
В соседней клетке лежал серебристый маломерка, его кожистые веки были закрыты, он вздрагивал всем телом от ударов ненавистных