обвела спальню взглядом и одобрительно кивнула.
– Мне нравится, как ты украсил комнату.
Ганс рассмеялся и сел в постели, опираясь спиной на светлое деревянное изголовье. Даже когда он сидел, его ноги доходили до самого конца кровати. Я и представить не могла, как он умудрился проспать тут всю ночь, да еще со мной по соседству.
Ганс сложил на груди свои расписные руки.
– Эй, ты не суди. Пони тоже человеки.
Захихикав, я округлила глаза.
– Ага. Если ты такой любитель пони, назови хоть одного из Маленьких Пони.
Ганс оглядел комнату и подмигнул мне.
– Яйцекрыл.
Я, не выдержав, прыснула.
– Искросер.
Я засмеялась громче.
– Светлочлен.
– У них нет яиц и членов, – подавилась я. – Они все девочки.
Ганс усмехнулся, глядя, как я утираю глаза подолом своего топика.
– Ну ладно. Ты выиграла, – сказал он. – Это не моя кровать.
– А чья же? – икнула я.
– Дочки Стивена. Она ночует тут несколько раз в месяц, а когда ее нет, Стивен с Викторией пускают сюда гостей.
Я смутно припомнила, как после очередного – и уже лишнего – красного пластикового стаканчика, который Ганс налил для меня, я спросила Деву-Гота, смогу ли я остаться тут переночевать. Она отволокла мою пьяную задницу по коридору в какое-то место, которое назвала «Комната Мэдди». Наверняка Мэдди и была четырехлетней любительницей пони. Тайна раскрыта.
– А как давно ты дружишь со Стивеном?
«И, что важнее, зачем? Он же такой противный слизняк. Вообще не понимаю, что Дева-Гот в нем нашла».
– Я вообще-то дружу с Викторией. Мы вместе учились в Старшей Центральной, пока она в том году не перевелась в Западную Атланту.
«Черт. А я и не знала, что у Девы-Гота, кроме нас, есть друзья. Да еще такие крутые. Эта сучка прятала их от меня».
– Господи. Ты учился в Центральной? И тебя не прирезали? Это ж надо. Ты же знаешь, что про нее говорят. Что ее не заканчивают…
– Из нее выпускают на поруки, – Ганс приподнял бровь.
– Ага, – улыбнулась я. – Так когда выпустили тебя? – и тут же пожалела о своем вопросе.
У Ганса была утренняя щетина, татуированные руки и прекрасное тело взрослого мужика. Он ну никак не мог быть одноклассником Девы-Гота. Она была моей ровесницей, а этому парню было хорошо за двадцать. Что, если у него проблемы с обучением, и он, допустим, просидел в школе несколько лишних лет…
– В мае.
– Как, в этом мае? – переспросила я, подняв голос на октаву выше, чем нужно.
Ганс, улыбнувшись, окинул меня подозрительным взглядом.
– Ну да-а-а-а… А что?
– Прости! – всплеснула я руками. – Я просто думала, что тебе, типа… лет тридцать пять.
– А, ну да, мне часто так говорят, – рассмеялся Ганс.
– А сколько же тебе лет?
– Восемнадцать, – Ганс помотал головой. – Нет, погоди. Девятнадцать. Мой день рождения был в прошлом месяце, и я еще не привык, – он пожал плечами и так улыбнулся, что мне захотелось ущипнуть его за колючую щеку в щетине.
– Я тоже закончила в мае, и