просто давал ему списывать – никакая премудрость в голову Извольского не лезла. Он был из тех фонвизинских недорослей, которым не нужна география, потому что ямщик довезет. Единственной страстью Кира были книги. Читал мальчик запоем, а потом, по ночам, в дортуаре, рассказывал мальчикам разные истории – частью выдуманные, частью где-то прочитанные. Рассказывал столь интересно, что даже дядьки-дежурные приходили послушать, тихонько сидя на скамеечке у печки и ожидая продолжения.
Мальчиком он был добрым, очень любил свою маменьку, не желая ее огорчать плохими отметками, а та нещадно баловала сына – единственную отраду и кровинушку.
Закончив кадетский корпус, друзья вместе поступили в Александровское юнкерское училище на Знаменке и так и ходили всегда и везде вдвоем. Не было у них и секретов друг от друга, и когда Кирилл стал играть в карты на деньги, Саша много раз предупреждал его, что ни к чему хорошему это не приведет, да только друг его не слушал…
– Вашбродь, зайдите в вагон – поезд отправляется, – пожилой усатый проводник прервал мысли Михайлова, и поручик поднялся по лесенке в тамбур. – Может, чайку спроворить? Это мы мигом, – проводник улыбался в усы, после чего Саше в самом деле захотелось чаю.
– Да, пожалуйста, стаканчик, сделай милость, – кивнул он проводнику и прошел дальше на свое место.
– Пожалте, Вашбродь, сахарку изволите? И шанежки домашние, кума у меня на этой станции живет, вот принесла, теплые ишшо. Смотрю, Вас в дорогу-то не снарядили. Давеча видел – бульбу брали у молодки, – тараторил проводник, расставляя на столе стакан с чаем в серебряном подстаканнике, тарелку с шанежками и сахарницу. Потом, видя, что пассажир не больно разговорчив, откланялся и вышел.
Шанежки в самом деле оказались теплыми и вкусными, чай крепким и горячим, и Михайлов взбодрился, отвлекшись от невеселых мыслей.
Выйдя в коридор, он встал у окна, глядя на пробегающий за ним пейзаж средней полосы России, столь любимый им и теряемый теперь на неизвестное время.
Что ждет-то в этом Артуре?
Снова разные мысли затеснились в голове поручика, все больше о Кирилле и об их такой странной для многих дружбе – настолько Саша и Кир были разными.
***
В училище все было иначе, чем в корпусе: новые предметы, более сложные и требовавшие времени на подготовку; новые дядьки, гораздо строже следившие за своими питомцами; первые влюбленности; балы и рауты; много новеньких, с которыми тихому Михайлову сложно было уживаться. Он не терпел скабрезностей в речи, сальных разговоров о противоположном поле, драк на кулачках просто потому, что хочется размяться, не переносил лжи и бахвальства, а превыше всего ставил честь и достоинство.
При этом Саша не был трусом, хотя сам никогда ни к кому не лез, но вызванный на бой, дрался яростно и большей частью выходил победителем. Однажды он был сильно избит юнкерами второй роты за то, что вступился за Извольского.
Как потом выяснилось, Кир был сам виноват – проигрался в пух