Но, заметив состояние сестры, наклонилась над ее ушком и жарко зашептала:
– My dear friend!6 Пожалуйста, не плачь! Я отдам тебе все свои игрушки, только успокойся, хорошо?
– All right.7
Неожиданно на глаза самой успокаивающей набежали слезы…»
А вот следующий абзац:
«Жаркое лето. Юг. Ливадия. Большой красивый дворец. Сегодня здесь бал в честь тех же двух девочек. Нет, это для меня они остаются детьми. В действительности они уже почти взрослые девушки. Старшей – Ольге Николаевне – 16 лет. Очень приятная. Стройная, с белой чистой кожей, тонким румянцем, выразительными, добрыми глазами, по-детски ясными, дышала непередаваемым чистосердечием. Светлые шелковистые волосы изящно уложены и перевиты цветами. На хрупкой шейке – бриллиантовое ожерелье. Белое бальное платье с нежно розовым отливом кажется и скромным, и несколько кокетливым. Сама нежность вызревала бутоном цветка и раскрывалась, словно цветок…
Тут и там много других юных красавиц. Присутствовали молодые моряки со «Штандарта», весельчаки-офицеры крымского конного дивизиона и придворные кавалеры. Дамы, разряженные в разноцветные платья из всевозможных материй с большими декольте, восхищали взор. Их волосы представляли собой феерию: головки девушек украшены цветами, дам – изумрудами, рубинами, сапфирами, жемчугами, соответствующими цвету одежды.
Все переливалось от обилия дорогих украшений. Блеск и сияние ослепляли.
Великая княжна Ольга Николаевна направилась к выходу из зала. К сестре устремилась Татьяна.
Одета почти также, но ростом несколько выше. Она мне кажется очень красивой. Правильные черты лица, теплый тон кожи, прекрасно сложена. Взгляд приветливый, открытый. Во всем облике – гармоничность и аристократизм. Наклонившись к сестре, зашептала мягким, бархатным голосом о том, что ей нравится офицер с чудесным, юношеским лицом и указала на него глазами.
Старшая побледнела, смутилась. Было понятно, что ей он тоже по душе. Задумалась, помолчала. Успокоившись, уверенно произнесла:
– Don’t worry!8 Постараюсь с ним больше не танцевать»
– Thank you.9
Глубоко вздохнув и прикусив нижнюю губку, Ольга направилась в другую сторону. Таня не поняла жертвы, была подростком. Догнала сестру, пожала ей руку.
Легкая дымка очарования, мечтательности, удивительной свежести плыла над залом. Оркестр наигрывал вальс, мелькали наряды, глаза, улыбки, завитые и напомаженные волосы. Юность царила здесь, словно властная королева, увлекая сердца к далеким берегам романтики. Татьяна, побледневшая, смущенная, о чем-то оживленно разговаривала со своим «пажом», так она в шутку его называла. Глаза, то глубокие серые, то светло-карие, переливались, словно прохладная ранняя роса под утренним солнцем. Слепили, вдохновляли. А юный кавалер что-то щебетал, щебетал, щебетал. Море цветов, музыки, поэзии. И все это на заре