по Интернету, на сайте, где выставлены разные там реквизиты из старого кино. И все полученные средства пойдут на борьбу с кашлем курильщика и раком горла, убившего старину Хамфри Богарта, которого невозможно убить. Я говорю, что шляпу, в данный момент красующуюся на голове Уолта, носил сам Хамфри Богарт, когда играл Сэма Спейда в фильме «Мальтийский сокол».
Уолт делает большие глаза, но очень скоро лицо его становится печальным, будто он знает, что я ему заливаю, в чем, собственно, нет необходимости – ему нравится шляпа, пусть даже она и не является реквизитом из старого фильма, пусть даже я нашел ее на улице или типа того, и я тоже знаю, что зря вешаю ему лапшу на уши, ведь наша дружба – единственная правдивая и реальная вещь, но я продолжаю вкручивать ему, а он не хочет меня останавливать, не хочет, чтобы возникшее чувство неловкости изгадило такой прекрасный момент.
И это его печальное выражение лица заставляет меня говорить слова вроде «истинная правда» и «ей-богу», что я всегда делаю, когда вру.
– Это реально шляпа Богарта, ей-богу, – настаиваю я. – Истинная правда. Только ничего не говорите маме, потому что пришлось отвалить кучу денег, – (типа, двадцать пять кусков я списал с ее карточки «Виза», и все деньги, буквально до последнего цента, пойдут на исследования в области рака), – а шляпу я купил для того, чтобы мы могли получить кусочек истории старины Богарта, потому что это останется с нами навсегда. Верно?
Я чувствую себя ужасно погано – ведь на самом деле я купил шляпу в комиссионке за четыре доллара пятьдесят центов.
Уолт смотрит на меня стеклянными пустыми глазами, словно я застрелил его из своего «вальтера».
– Ну как, вам нравится? – спрашиваю я. – Приятно стать обладателем шляпы старины Богарта?
Уолт печально улыбается, делает лицо точь-в-точь как у Богарта и говорит:
– «А что еще ты можешь предложить мне, кроме денег? Ты не пробовала предложить мне немного откровенности и правды? До сих пор ты подкупала меня только деньгами».
Я узнаю цитату из «Мальтийского сокола». Поэтому заканчиваю за Уолта:
– «Но что еще я могу предложить вам?»
Мы смотрим друг на друга, оба в одинаковых шляпах, и типа продолжаем общаться, хотя и не произносим ни слова.
Я отчаянно пытаюсь дать ему понять, что́ именно собираюсь сделать.
Я надеюсь, что он может меня спасти, хотя знаю, что нет.
Его шляпа серая, с черной лентой, похожая на ту, что носил Сэм Спейд. Мне повезло отрыть ее в той комиссионке. Реально повезло. Будто Уолту на роду написано получить эту самую шляпу.
Я вспоминаю еще одну уместную цитату из «Мальтийского сокола»:
– «У меня была не очень хорошая жизнь. Она сделала меня плохой. Хуже, чем вы можете себе представить».
Но Уолт уже не играет. Он реально дергается и нервничает, а затем начинает спрашивать меня, по какому случаю я вдруг решил подарить ему шляпу – «Почему сегодня?» – и – «Почему у тебя такое грустное лицо?» – и – «Что случилось?».
Затем он начинает уговаривать меня снять шляпу, спрашивает, неужели