Дина сбежала бы из этого дикого мотокошмара в первый же день.
Открытки не приходили почти неделю, Максим заскучал по всплескам адреналина, отправился на фестиваль за приключениями, повстречал Дину и понял, что впервые за долгое время серьёзно влюбился.
Его поразила её наивность и неиспорченность, и чертовски польстило то, что он оказался у неё первым мужчиной. Близость случилось по всем правилам, на шелковых простынях, после трёх месяцев знакомства и решающего романтического свидания. В спальне Дина была нежной, пугливой и пока ещё жутко стеснительной. Максим прекрасно понимал, что требовать от неё порывов опытной куртизанки рискованно и глупо. Он выбрал воспитанную девушку, такую не стыдно познакомить с бабушкой и показать друзьям. А стереотипы, что женщина должна быть «хозяйкой на кухне, королевой в гостях и проституткой в постели», всё это бред сивой кобылы, нельзя требовать от человека того, что ему не свойственно. Не сочетается стеснительная скромница с сексуальной развратницей. Это два разных человека. Максим всё понимал и принимал как должное, а навязчивое желание срочно кого-нибудь уговорить полежать рядом осталось где-то в пылкой юности. Теперь он вполне контролировал своё либидо.
Совместное проживание стало очередной ступенькой, ведущей к свадьбе, где-то в глубине души Максим это понимал и немного боялся ответственности.
После завтрака Дина ушла первая, она работала в салоне красоты бровистом. Когда Максим только узнал об этом, то хотел пошутить, но увидел во взгляде кроткой Дины предупреждение. На шутку она бы обязательно обиделась, свою работу девушка считала важной и частенько повторяла любимую фразу: глаза – картина, а брови – рамка. В разговоре с друзьями Максим называл салон Дины багетной мастерской, но при ней удерживался от сарказма. За годы получения странной корреспонденции неоднократно убеждался, что брови, прическа и другие косметические манипуляции с внешностью реально могут повернуть судьбу на новую дорогу, у женщин это вообще срабатывало мистическим образом.
Спускаясь на первый этаж, Максим ощутил покалывание на коже, лёгкое и приятное, словно дуновение тёплого ветра после купания в море. Это означало только одно – его ждала открытка. Максим неосознанно ускорился, приблизился к ряду ящиков и щёлкнул замком на одном из них. На ладонь выпал разноцветный прямоугольник. Лицевую сторону занимало фото перекрёстка с подмигивающим светофором, а с обратной стороны привычным уже нервным почерком описывалось событие, которое не должно произойти. Максим перечитал несколько раз и ощутил трепет нетерпения.
Такое случалось нечасто. Он понимал, что от его вмешательства или невмешательства в любом случае зависит чьё-то будущее, но сегодня предстояло спасти человека от смерти. Такие важные открытки он обожал. Ощущение собственной значимости разбухало до астрономических размеров. В принципе, Максим мог заниматься чем угодно, ему не нужно было искать и добиваться трёх составляющих счастья. У него уже было дело всей жизни, большая тайна и