жена стерла помаду и мы целовались так, что уносило дыхание.
Она отдавалась мне отчаянно – словно впервые в жизни.
Своих ощущений я не понимал.
Кажется, со мной тоже происходило нечто новое.
Сейчас, опустошенные наслаждением, мы тихо ласкали друг друга.
– Подмышки не могут пахнуть вкусно, – возразила она.
– Могут. Ты ничего не понимаешь в женщинах.
– В мужчинах, кажется, тоже, но…
– Что – «но»?
– Мне хорошо с тобой и это главное.
– Мне тоже хорошо с тобой, – честно признался я.
– Но давай пойдем в душ. Время идет быстро, и…
– Согласен…
Я отпустил нежную грудь с большими темными сосками и сел на постели.
–…Береженого бог бережет, а слишком хорошо – тоже нехорошо.
– И я еще успею напоить тебя кофе.
5
Мы с Димкой сидели около компьютера.
Программа встала правильно, но ее следовало сконфигурировать, а пентюх ничего не умел.
За стенкой вопил ребенок, которого я так и не увидел.
На кухне – одетая в застиранный халат и стоптанные тапочки – громыхала плошками женщина, чьего имени я так и не знал.
Через некоторое время ее невидимые шаги прошуршали по коридору туда и обратно.
Потом раздалась музыка.
Когда мы пили кофе, на кухне я заметил микросистему «Филипс».
Сейчас зазвучало диско – давно умершее даже для поколения родителей, но у меня вызывающее эмоции.
Играло «One-way ticket to the Moon».
Я открывал перед Димкой вкладки настроек, говорил, где поставить галочку, когда нажать «принять».
А сам слушал песню про билет в один конец и думал, что в данном случае Луна-то вовсе не при чем.
Горная лаванда
Месячные у жены начались на день раньше срока.
Субботним утром она пожаловалась Мальцеву, что не успела купить прокладки, из старых остались только две.
Мальцев ответил, что пойдет за акционным деликатесом – карпаччо из мраморной говядины на второй завтрак – и купит ей несколько пачек про запас.
Жена уточнила, что нужны самые длинные и широкие, чтобы спать без опасений.
Мальцев кивнул, но подумал, что уточнять не следовало.
В сорок восемь лет потребности жены были известны до мелочей.
Купить нужные прокладки ничего не стоило.
Да и вообще, двадцать первый век освободил от ханжеских понятий.
В двадцатом молодые парни стеснялись попросить презервативы в аптеке, сейчас их молча брали у кассы.
Времена менялись и люди менялись вместе с ними.
* * *
Двухэтажный обособленный супермаркет лежал на краю квартала – видимый со второго этажа их двухуровневой квартиры, скрытый соседним домом с первого.
Его отстроили в прошлом году – бесшумно, применив технологию винтовых свай, не требующих ударов хопра.
Входной тамбур направлял покупателей в две стороны.
Первый этаж был продуктовым. Полки для выпивки закрывало полотно с изображениями