Константин Симонов

Жди меня (сборник)


Скачать книгу

коему можно быстро изжить пустоту в кармане

      И не оставлять втуне свой природный талант.

      Он стал рисовать червонцы: купюры по пять и десять,

      Но если за фальшь в иконах бывал в старину он бит,

      То нынче за фальшь в червонцах давали по пять и десять;

      Як Якыч влип и поехал осваивать новый быт.

      Едва он успел приехать, как Волков его вызывает

      И говорит: «Художник? Як Якыч глаголет: „Да“.

      «Портреты писал с натуры?» Як Якыч ему называет

      Всех святых, что писал он. А портрет – ерунда!

      Портрет кто хочешь напишет! Волков, услышав это,

      Ему говорит: «Художник, все создам для тебя,

      С лучших моих рабочих будешь писать портреты,

      С одним условьем: чтоб каждый мог узнавать себя».

      Дал ему Волков краски, кисти, холст, помещенье,

      Достал с большими трудами уголь, масло и мел:

      И Як Якыч назавтра с некоторым смущеньем

      Первого клиента написал, как умел.

      Правда, тот возмущался своим пророкоподобным

      И вместе ангельским видом и пробовал говорить,

      Что все же он бывший жулик и его неудобно

      Писать ангелком, как будто он прошлое хочет скрыть, —

      Но это были придирки, портрет получился отменный,

      С того момента Як Якыч на холстах написал

      Десятки героев лагпункта; ударников, рекордсменов.

      Почетная галерея глядела на клубный зал

      Своими, по большей части, голубыми глазами;

      Як Якыч любил голубое, но, собственно говоря,

      Он в этом мало повинен, – его заказчики сами

      Просили: «Сваргань поярче, чтобы не было сентября!»

      Ошеломив клиента пронизывающим взглядом,

      Одно из трех за основу брал вдохновенный кустарь:

      Батальный портрет – суровый, статский портрет – с парадом,

      Грустный портрет – с мечтаньем, так, как писали встарь.

      И писал сообразно, в трех различных манерах,

      Писал сурово и честно, иконы почти забыл.

      Однажды лишь, не сдержавшись, старого инженера

      Сделал под Саваофа, уж очень похож он был.

      Когда появился Черный, Як Якыч сказал: «Батальный!»

      Не входя в объясненья, вытащил пук кистей,

      Свою большую политру, и на холст моментально

      Лег славный облик героя во всей его красоте.

      Сверх белой масляной краски на щеках он вывел розы,

      Приклеил над каждым глазом дугой смоляную бровь,

      Поставил героя в позу, чтоб получилось грозно,

      Чтоб в жилах играла кровь!

      Глаза написал лазурью, нежным берлинским цветом.

      Левый глаз не удался: в глазе печаль и мгла-с!

      Зато подобен комете, бесподобен и светел

      Правый геройский глаз.

      Потом написал он плечи: расправь их – упрутся в тучи,

      Согни их втрое – не спрячешь. И ото всей души

      Черный бормочет: «Лучше, еще два мазочка, лучше,

      Пиши, дорогой, пиши!»

      А в сущности он взволнован уже не самим портретом,

      Портрет