Чёрная машина, Красная Туфля и другие. Елена Ивановна Вербий

кто-то видел, как за ней ехала Чёрная машина.

      Коля и Оля не верили, что мама исчезла навсегда. Дети знали точно: мама обязательно вернётся. Они не плакали и не горевали. Коля как обычно ходил в школу, папа – на работу, Олю водили в детский сад.

      Прошло три дня. Утром папа сказал, что перед работой зайдёт в полицию и напишет заявление о пропаже мамы. А вечером с работы не пришёл.

      После второй смены в школе Коля, как обычно забрав Олю из садика, на ужин готовил на кухне бутерброды и размышлял, что же делать, если папа совсем не придёт, вдруг он тоже пропал?

      Оля в это время включила телевизор. Когда Коля вошёл в комнату с бутербродами и чаем, ведущий программы вдруг говорит: «Коля, уходи с сестрой из дома, Чёрная машина едет к вам. Она знает, где вы живёте». Коля замер с тарелкой в руках. Потом поставил её на стол и спросил:

      – Как думаешь, Оль, нам надо уходить?

      – Не-а, – ответила Оля.

      – Ты же слышала, как дядя диктор нас предупредил! – воскликнул Коля.

      – Ой, Коль, какие же вы мальчики наивные, – вздохнула Оля. – Всему верите. А ты бы подумал, как эта машина что-то может знать? У неё же мозгов нет, – и девочка выразительно постучала себя по лбу. – А на девятый этаж она как поднимется? – продолжала Оля. – Она же ни в двери подъёзда не проедет, ни в лифт не поместится.

      Коля задумался, а сестра продолжала:

      – Пока мы дома, нам никакая машина не страшна. Давай лучше чай пить.

      Они принялись за бутерброды. Вдруг через несколько минут слышат: кто-то стучит в дверь.

      Дети переглянулись и на цыпочках пошли в прихожую.

      «Кто там?» – спросил Коля. Ответа нет, только опять стучат. Детям стало не по себе.

      «Папа, это ты?» – спросила Оля. Никто опять не ответил.

      Тогда Коля, шепнув сестре, чтобы не открывала, сбегал на кухню и вернулся с тяжёлой чугунной сковородкой в руках и скалкой. Скалку отдал сестре, а сам, вооружившись сковородой, осторожно посмотрел в глазок. Перед дверью никого не было. Стук в дверь повторился. И стало понятно, что стучат в самый низ двери, и ещё что-то шуршит.

      Коля глубоко вздохнул, повернул ключ в замке и распахнул дверь. В дверной проём с визгом и шумом рванулась Чёрная машина…

      Маленькая такая чёрная моделька джипа на огромных колёсах. Огромных, понятно, относительно самой машинки, а так-то и колёса тоже были игрушечные. Правда фары у джипа горели, как у настоящего, и мотор работал громко.

      Машина слегка замедлилась из-за высокого порога, но в квартиру всё-таки въехала, а когда попала в прихожую, начала стремительно расти.

      Но не успел джип стать величиной с машинку-каталку, как: «Ба-бах!» – чугунная сковородка звонко проломила его крышу. Машина остановилась. Раздался оглушительный визг клаксона. Колёса разъехались в разные стороны. Н-на! Теперь удар пришёлся в лобовое стекло, осколки брызнули в разные стороны. И ещё удар! Одна фара потухла, другая разбилась и начала мигать, искорёженные двери отваливались, одна за другой. А Коля всё бил и бил куда придётся. Со своей стороны не отставала Оля: изо всех сил колотила машину скалкой. Дети остановились, когда машина развалилась окончательно. Наступила тишина.

      – Вот тебе и страшная Чёрная машина, – сказал Коля, устало вытирая пот со лба.

      – Да уж, – ответила Оля, брезгливо отпихивая ногой сломанные куски пластмассы.

      Вдруг поломанные части машинки дрогнули и со скрежетом опять начали увеличиваться. Дети испугались, забежали в комнату и оттуда наблюдали, как обломки игрушечного джипа превращаются в груду настоящих искорёженных металлических автомобильных частей, а небольшие колёсики становятся огромными колёсищами. Постепенно всю прихожую чуть не до потолка заполнила гора металлолома.

      Наконец, всё замерло.

      Дети осторожно подошли ближе. И тат снова заскрежетало.

      – Ой! Опять?! – Оля испуганно прижалась к брату.

      Гора зашевелилась. Но, в этот раз из-под обломков выбрался сначала папа, а за ним мама. Они были в порванной грязной одежде, с синяками, но живые и здоровые.

      Не успели родители вылезти, как части машины вдруг стали таять, как кусочки сахара в воде. Они становились всё меньше, тоньше, а потом и вовсе испарилась.

      Только грязные разводы на полу, да содранные кое-где обои напоминали о закончившейся битве.

      Родители бросились обнимать детей, дети – родителей. Ох, и радости было! Правда папа с мамой не помнили, что с ними приключилось, и рассказать ничего не могли.