не нужны деньги, – ответила Гильда. – Я хочу увидеть родителей…
Генри сразу погрустнел, отвернулся к окну. Маг ощутил его страх.
– Они мертвы? – испугалась Гильда.
– Ваша мама всегда ко всем относилась с теплом и добротой, – заговорил Генри, глядя на залитые солнцем крыши. – Но многие принимали её доброту за слабость. Её убил обезумивший клиент больше года назад.
– А папа… – на её глазах вновь заблестели слёзы.
– Я отведу Вас…
Они втроём спустились в катакомбы под складом, где большинство камер пустовало. Но в некоторых находились пленники. В сером, дряхлом тряпье, грязные, заросшие, напуганные до безумия, они шарахались прочь от света.
Генри открыл и позволил Гильде войти в тёмную камеру. В дальнем углу стояла скамья покрытая соломой, стол и стул. В кромешной тьме заросший мужчина смотрел в пустую стену. Он не заметил гостей. Гильда одна вошла внутрь, и ни Мерион ни Генри не мешали ей разговаривать с отцом, но она быстро вышла.
– Пора уходить, – с удивительным спокойствием заявила она Мериону. – Я не хочу здесь оставаться!
Они с Гильдой с большим облегчением покинули склады и направились к дому девушки. Вечерело. Весь путь домой она молчала, шла впереди, а Мерион даже не пытался заговорить, давая ей время всё обдумать.
В доме прибрали к их возвращению, на столе гостиной маг заметил вазу со свежими цветами, Гильда даже не взглянула на неё, а сразу поднялась наверх.
Мерион решил дать ей столько времени, сколько потребуется, но уже утром проснулся он чарующего аромата жареного мяса.
– Знаете, а вы страшный человек… – заявила Гильда, не отрываясь от готовки. – Если подумать, за четыре дня вы убили по меньшей мере десятерых, но вам за это ничего не будет. – она подала магу чашку чая и тарелку с горячим завтраком. – Удобно, захотел – казнил на месте. А было ли преступление, никто не узнает…
– Я никого не убил без причины, – оскорбился Мерион. – Да, многие считают магов добром в высшей степени, но это не так. Никто не идеален.
Они долго разговаривали. Мерион рассказал о расколе в Ордене, о войнах, в которых участвовал, об учениках и о Волках. Гильда вспомнила детство, все светлые моменты с родителями, и с трудом решилась говорить об отце.
– Вы, конечно, осудите меня. Не знаю, что произошло… Я увидела того сломленного человека, и ничего не почувствовала… Совсем ничего, – Гильда не боялась смотреть в глаза. – Не помню, что я говорила, но сразу поняла, что он мне чужой. Он не узнал меня, а я не узнала его.
6. Ветви Вечного леса
– У меня никогда не получится! – возмутилась Киартана и бросила рунный камень под ноги.
– Не кипятись, – осадил её Ильнар. – Попробуй снова. Давай я покажу, как надо…
– Нет! – Киартана схватила палку, вскочила с земли и метнула на него суровый взгляд. – Буду бить врагов посохом, на что мне эти Руны! – побежала прочь из двора к опушке леса.
Ильнар окликнул её, но Киартана уже не слушала.
Её