сказку – ехал к Стелле да на красный свет. Потом ты поехал к однокласснику… Плести ты умеешь, Балабакин, но не знаешь, к чему привязать свое вранье.
– Ну почему не знаю, – замялся Сеня.
– Знаешь, к чему свое вранье привязать? – усмехнулся Круча.
– Да не вранье…
– Кто сбил гражданку Вихареву?
– Я!
– Еще раз спрашиваю, кто?
– Я.
– Спрашиваю еще раз!
– Не знаю…
– Только не говори, что машина была в угоне…
– Не скажу…
– Тогда кто сбил женщину?
– Не скажу…
– Ну, тогда на этом и закончим. Сейчас отправишься в изолятор временного содержания. Извини, мест свободных нет, есть только в камере с бомжами. Но это не страшно. Страшней, когда ты в следственный изолятор попадешь… Парень ты стильный, как сейчас таких называют, подскажи. Метросексуалы?
– Э-э, да… – сконфуженно кивнул Сеня.
Как представитель музыкального бомонда, он тщательно заботился о своей внешности по мере возможности, посещал салоны красоты, следовал моде. Конечно же, он считал себя утонченной натурой…
– Метросексуал и гомосексуал – не совсем одно и то же, – продолжал Круча. – Но, поверь, в тюрьме в такие тонкости не вникают… Или тебе нравится мыло с пола поднимать?
– Не-ет! – в панике затрясся Балабакин.
– А будет, парень. Все будет, если ты за ум не возьмешься… Тебя будут топтать, тебя будут растирать по полу как плевок, ты будешь думать о том, как поскорее покончить с собой, а загробный ад будет казаться тебе раем…
Подполковник говорил на редкость убедительно, ужас в его словах был настолько осязаемым, что Сеня схватился за стул, с силой прижимая его к своему седалищу. Он не хотел поднимать мыло в тюремной бане…
– Я и так потратил на тебя много времени, – с сожалением сказал Круча. – Ценности ты никакой не представляешь, хочешь сгинуть в тюрьме – твое право. Сейчас тебя отправят в изолятор, а послезавтра предъявят обвинение…
Он взял трубку темно-серого телефона без наборника номера, приложил ее к уху.
– Сорокин, Балабакина в предвариловку!
– Не надо! – еще крепче прижимая к себе стул, прорыдал Сеня. – Я все скажу!
– У тебя всего две минуты времени, – с пугающим безразличием сказал подполковник. – Пока за тобой идут.
– Это не я женщину сбил! Не я!
– Если врешь, постарайся сделать это убедительно.
– Я не вру… Не я в машине был… И машина не моя…
– Как не твоя, если на тебя зарегистрирована?
Балабакин не врал, он сильно волновался, поэтому Круче приходилось вытягивать из него слова.
– Де-юре моя, а де-факто у меня ее отобрали. За долги.
– Кто?
– Это долгая история…
– Ну, если долгая, то я пойду. Рад был познакомиться, Балабакин.
– Постойте!
Сеня уже догадался, что никто не сможет помочь ему, кроме подполковника Кручи. Начальнику ОВД не нужны липовые галочки в отчетности раскрытых преступлений, его интересует истина…
– Василий