голубой каемочкой? Лялечка, приди и воспользуйся, да смотри ножки не перетруди по дороге?
– Согласен! – воодушевленно ответил попугай, разрушая странное оцепенение. Я перевела взгляд на вздорную, лучащуюся самодовольством птицу, понимая, что сейчас он скажет очередную фееричную пакость. – Слушайте, получается, Лалидари пойдет, а я на ней поеду! У-у-ух! Раньше это на моей шее постоянно кто-то норовил въехать в светлое будущее, а теперь наоборот! Интер-р-ресно!
– На своих двоих полетишь, – мрачно отозвалась я.
– По пещерам? – скептически наклонил хохлатую башку птиц. – Да там проще на своих двоих, но на лапах. И идти мы будем до-о-олго. – Он лукаво прищурился и каким-то очень тонким голоском пропел: – Ведь ты меня не бросишь, потому что я хор-р-роший!
– Хуже тебя тварюшки не встречала, – честно ответила я доставаке.
– Ты с другими фениксами не знакома, – хмыкнул Кеша. – Мы вообще личности многогранные и со всех сторон замечательные.
– Что, без такого поведения никто не замечает? – сочувственно осведомилась я и продолжила: – Кстати, слышала, что вы в подростковом возрасте неимоверно страшненькие… Наверное, оттуда все комплексы!
– А ну тихо! – рявкнул папа, и мы с попугаем, до этого поглощенные друг другом, развернулись к нему. – Что за детский сад?! Сейчас же прекратили так себя вести!
– Прости, – виновато поглядела я на родителя, впрочем понимая, что на меня нашло. Феникс! Недаром с ними рядом не особо желают находиться. Они расшатывают ментальный контроль. Нервы, проще говоря.
– Был непр-р-рав, – курлыкнул Кеша. – Внимаю далее вашей мудрости, о лорд Нарийн.
– Сверну шею.
– Внимательно вас слушаю, – тут же исправилось красно-черное бедствие.
Интересно все же, сколько ему лет? Как-то не получается вообразить его взрослым. Такое ощущение, что подросток.
– Отлично, – смерил Кешку недовольным взглядом отец и положил ладони на широкий кожаный пояс, надетый поверх туники. Нарийн любил такие добротные, немного грубоватые вещи, в которых была своеобразная прелесть. Все же боевое прошлое сказывается… кем бы ни был этот наг сейчас, раньше он являлся одним из командиров Призраков. Разведка.
Кеша, кажется, тоже заметил жест нага, осмотрел аксессуар, и, наверное, только я услышала тихое:
– Безвкусица.
Неисправим!
– Подведем итоги, – ворвался в мои размышления баритон папы. – Лали и… как тебя на самом деле зовут, недоразумение?
– Кеша, – язвительно отозвался попугай. – Можно «милорд» или «моя прелесть». Я не обижусь.
Тут уже я не выдержала, резко повернулась к пернатому провокатору и рыкнула:
– Веди себя нормально! Не мне одной это надо! И вообще, мне не нужна постоянная головная боль в твоем виде! Дешевле сразу Инейрану отдаться, он хоть мозги мне выносить не станет!
– Ну да, – согласился феникс, поблескивая зелеными глазами. – У него куда более прозаичные и приземленные… цели. –