Сейчас… Ты же не обязан.
Феникс медленно развернулся, задумчиво меня оглядел и сказал:
– Наверное, объяснение покажется странным.
– И все же.
– Не знаю, – встряхнул головой Кеша. – Просто… я очень долго был один. Я был в сознании, но вокруг – лишь серый туман с отзвуками голосов и видениями то реальной жизни, то прошлого. Сначала злился, бился и пытался строить планы мести. Потом потихоньку начал сходить с ума от одиночества, от того, что конца и края этому нет. А потом… словно и сам уснул. Разбудили твои родители, а потом снова заперли… в себе.
Скорее всего, ему было очень плохо первое время. Опять вернуться в свое заточение.
– И сейчас у меня появился шанс что-то изменить, – грустно посмотрел в окно феникс. – Но я сам… ущербный. Я даже общаться разучился. Я срываюсь, я невоздержан… я асоциален. Но для того чтобы вернуться и отплатить тем, кто сотворил со мной такое, той же монетой, я должен быть силен как никогда. – Он игриво покосился на меня зелеными глазами и уже весело гаркнул: – Так что ты – мой тренировочный полигон!
Я медленно покачала головой, села на корточки рядом с ним и протянула руку:
– А без ерничанья?
– А как тебе еще сказать? – уже более мирно откликнулся он и перепрыгнул на тыльную сторону ладони.
– Как тебя зовут? – не удержалась от вопроса я. Раз у него сейчас минута откровенности, то почему бы и не воспользоваться?
– Нурикеш, – фыркнул попугай и быстро перебрался на плечо. – И да, ты права: из-за этого меня и обратили именно в попугая. Кеша – Нурикеш.
– Я же еще ничего не сказала!
– Ты очень выразительно думала, – легонько ущипнул меня за ухо птиц и напомнил: – А сейчас одежда. У тебя беседа со змеем.
– Планировала какой-то околоделовой стиль, – потерла висок я.
– Ага… – иронично начал Кеша. – А как одевалась раньше? Как понимаю «свободно-романтичный»?
– Откуда ты так в одежде разбираешься?
– Подрабатывал фрейлиной королевы, – серьезно глядя на меня, выдал этот паяц.
Я не стала по десятому разу повторять вслух свое мнение о нем…
– Почему считаешь, что нельзя?
– Потому что это будет выглядеть или как попытка маленькой девочки возвыситься, или как… приглашение на игру «Растопи меня». – Глядя, как у меня отвисла челюсть, Нурикеш только страдальчески вздохнул, перелетел на тумбочку и закончил: – Бери то, что обычно надевала, а потом поработаем над мелкими деталями, которые и создадут нужное впечатление.
Я взяла и выжидающе уставилась на него.
– И? – спустя полминуты, нетерпеливо начал попугай.
– И! – передразнила я его и, немного замявшись, покраснела и спросила: – А ты… мужчина?
Судя по виду, в осадок выпал уже Нурикеш.
– С утра был самец.
– Да я не про это! – нетерпеливо взмахнула я рукой. – Меня ты как воспринимаешь?
– Как дур-р-рочку! – рявкнул Кешка, злобно сверкнув глазами. – Я сейчас попугай, бестолочь, как я могу тебя воспринимать?!