к ним редко – только доставить продукты. И то, словно курьер – звонил и оставлял пакеты у двери. Общался с отцом и мамой только по телефону и по видеозвонкам, боялся заразить их, сам того не желая. Да и после карантина жить он у них не хотел – страх стать источником заражения по-прежнему сидел в нем крепко. Он решил снять номер в дешевом отеле на ночь. А завтра постараться найти в интернете квартиру на съем.
– Все. Спокойной ночи. Приятных снов. Я поехал. – Он развернулся.
– А ты куда сейчас? – спросил его Макар. – К предкам?
– Нет, в отеле номер сниму.
– А чего в отеле? Слушай. – Макар преградил ему дорогу. – Глянь, какой домина. Купец Расстригин его давно построил. Перед продажей многое переделали – был же у банка дом представительский и отель для своих. Тринадцать комнат и терраса на заднем дворе – вид на Французское посольство. Оставайся. Нам же завтра утром вместе ехать к этому твоему – менту-чудиле. Чего зря бензин жечь? Здесь при доме подземный гараж, загонишь свой гроб на колесах сейчас туда. Поужинаем с тобой. С детьми моими познакомишься поближе. Они о тебе все спрашивали – дочки. Комнату любую себе выберешь гостевую. И живи на здоровье.
– Нет. Исключено.
– Останься. – Макар смотрел на него.
– У нас рассольник с уткой на ужин, – сообщила горничная Маша. – И пирогов я напекла с капустой и с мясом.
Клавдий Мамонтов глянул на Макара, на девочек, на толстую сердобольную горничную. В холл особняка вышла и гувернантка – учительница английского семидесятилетняя Вера Павловна.
– Марш мыть руки сразу, – приказала она громко. – Оба. Вы откуда явились? Вы с улицы явились. Слышали, что все говорят – пришел домой с улицы, первым делом вымыл руки. Гигиена в период эпидемии превыше всего.
– Пошли. – Макар тихонько подтолкнул Мамонтова в дом, шепнув: – Я покажу, где у нас ванные. Тоже выбирай любую, кроме той, что старуха уже себе застолбила.
Вот так и получилось – нежданно-негаданно, что Мамонтов остался жить под кровом своего смертельного врага и соперника.
После ритуала омовения рук Макар повел его по дому. Девочки следовали за ними как нитки за иголками.
– Красоток моих видел уже? – Макар кивнул на дочек. – Старшая Августа. Названа в честь сестры лорда Байрона. Я к ней со школы неравнодушен был. Младшенькая Лидочка – сорванец мой. Назвал ее в честь матери своей покойной.
– Привет. – Мамонтов улыбнулся малышам.
Он знал, что старшая дочка Макара – Августа – ребенок не совсем обычный, с задержкой развития. Августа всегда молчала. Внимательно созерцала мир темными, как у матери, глазами. Лидочка была копией Макара – светловолосая и синеглазая. Этакий живчик. Она считала родным английский и по-русски начала говорить с ошибками только после переезда из Англии в Россию.
– Имя какой твой? – спросила она деловито.
– Клавдий. Был такой римский император давно.
– Я знать, – трехлетка кивнула. – Я знать Ceasar, Neron, Vespassianus – он собирать дань с тойлетс… shit [5]. Знать твой Claudius – он воевать Англия и знать Адриан –