всех один из криминалистов. – На уровне середины среднего человеческого роста. Здесь и здесь, намного выше. Животное, которое их оставило, пыталось добраться до трупа повешенной. Подпрыгивало. И довольно высоко.
– А мы здесь не одни, – заметил Макар. – Я сразу почувствовал – за нами внимательно сейчас наблюдают. И много глаз.
Все как-то на секунду примолкли.
В лесу стрекотала сорока.
Клавдий Мамонтов оглядел заросли опушки леса, обрамляющие просеку и пятачок – перекресток трех дорог. Ему почудилось в кустах какое-то движение. Ветка колыхнулась…
Начальник местного отдела полиции расстегнул кобуру, достал пистолет и выстрелил в воздух. Выстрел эхом пронесся над лесом. Над верхушками деревьев взмыли в небо лесные птицы, щебеча и галдя.
Кусты зашевелились, затрещали ветки и…
Не менее десятка бродячих собак вдруг выскочило на перекресток – здоровенные псы, отнюдь не тощие, лохматые, похожие на волков. Они окружили людей у сосны, молча вперяясь в них, в труп, болтающийся на веревке, и в то, что валялось чуть поодаль, почти в центре тройного перекрестка.
Начальник полиции снова выстрелил в воздух. И вся свора, заходясь злобным лаем, кинулась назад – в лес.
– Собаки бродячие. Их и раньше в лесах было немало. А за время карантина, пока люди три месяца по домам сидели, они здесь полными хозяевами стали. Нам жалобы на них поступали. Живность растерзанную жители в лесах не раз находили. И друг друга они едят. Стая на стаю. Каннибалы. – Начальник местной полиции убрал пистолет.
– Их привлек запах крови, – сказал патологоанатом. – Они разорвали тот пластик, в котором, как я уверен, убийца и перевозил тело, когда использовал машину. А он ее точно использовал. Мы нашли следы протекторов – это внедорожник. Собаки лизали кровь с пластика. – Он указал на ошметки целлофана, который эксперты изымали с места убийства и упаковывали как вещдок. – Я уверен – здесь у нас осталась кровь потерпевшей.
– Значит, женщина была жива, когда ее привезли сюда и повесили? – громко из своего «далека» спросил полковник Гущин.
– Да. Я даже так вижу – все признаки механической асфиксии у нее присутствуют. – Патологоанатом поднял голову, вглядываясь в лицо повешенной. – Причина ее смерти – механическая асфиксия. До этого момента она была жива. Только ранена.
– Почему же она не сопротивлялась? Ведь нет признаков борьбы. Нет следов ее босых ног. – Гущин продолжал уточнять.
– Скорее всего, она находилась в бессознательном состоянии, – ответил патологоанатом. – Проведем биохимию, посмотрим. Возможно, ей дали какой-то препарат. Иначе это объяснить нельзя. Вряд ли она явилась сюда вместе со своим убийцей добровольно, истекая кровью.
– Так ее везти-то недалеко было, – вмешался начальник местного отдела полиции, кивая в сторону монастыря. – Судя по тому, что она у нас уже опознана как…
– Подождите, давайте с осмотром закончим сначала, – приказным тоном, не терпящим возражений,