зрение, пищеварение – в полном порядке. В плечах – сажень, живот втянут, взгляд уверенный, походка пружинистая. Серые с проседью волосы, карие глаза, прямой нос – не мудрено, что на него еще частенько заглядываются женщины. И лишь одна из них знает его тайну. Но она мирно дремлет в соседней комнате.
В почтовом ящике его ожидала гора писем и одна открытка. Письма он, не читая, сунул в анализатор. На 70% там просьбы принять в помощники (цы), два-три объяснения в любви, могут быть анонимные доносы. Во всём этим кибер прекрасно разберется, составит грамотные ответы. Сообщит корреспондентам, что личная жизнь инспектора вполне устроена, что помощники ему по штату не предусмотрены, что данные, о которых сообщают, будут проверены…
Повернув открытку с видом Большого Барьерного Рифа, Гурилин опешил. В ней было написано одно-единственное слово «сволочь». Без обратного адреса. Усмехнувшись, он послал открытку на экспертизу и, сев в машину, постарался забыть о ней. Просматривая поступившую за ночь информацию, послал запрос о расследовании вчерашнего взрыва. Но в душе все же неприятно саднило. День начался дурно.
В холле Дворца Правосудия его встретил Шарль Дюбуа, старшина 12-й судейской коллегии по делам несовершеннолетних. 12-я коллегия расследовала служебные преступления. Они поздоровались.
– Решил заранее увидеть тебя и подстраховаться против твоего будущего намерения превратить меня в бифштекс, думаю, оно у тебя вскоре появится.
– Ты опять решил пригласить Сандру в ресторан? – со смешком осведомился Андрон, вспомнив давнюю размолвку.
– Этого я не сделаю даже под дулом пистолета, – поднял руки судья. – Просто я… вызываю тебя в суд. Завтра в 15.50 в 38-м зале на 114 этаже. В качестве обвиняемого, – уточнил он. – Ты понимаешь, я не имею права говорить с тобой на эту тему, но памятуя о нашей старой дружбе…
– В чем меня обвиняют?
– Некто Краммер заявил, что твой ордер на арест выдан незаконно.
– Но он был в розыске.
– Его мать представила документы, в которых указано, что он освобожден досрочно за примерное поведение.
– Ах даже за примерное…
– Дело усугубляется тем, что киберы во время ареста грубо с ним обошлись. Теперь он жалуется на нанесенную ему моральную и психическую травму.
– Пусть скажет спасибо, что роботы его не кастрировали! – вспылил Гурилин.
– Будем считать, что я этого не слышал, – замахал руками Шарль. – Обвинения обоснованные, но я постараюсь свести дело к извинениям…
– Извиняться перед этим подонком?!
Он прекрасно помнил Генри Краммера. Плюгавый типчик с длинными лоснящимися черными волосами. Одевался он подчеркнуто старомодно. Галоши, макинтош, шляпа-котелок, трость-зонтик и пенсне были непременными атрибутами этого наглого двадцатипятилетнего бездельника. Ловкий демагог, невероятно циничный и распущенный, он умело пользовался своей начитанностью и сколотил вокруг себя кружок восторженной молодежи, мечтавшей о сценической славе. Ходили слухи о том, что