совершил деяние. Их не так уж много, уголовно наказуемых, антиобщественных и противоправных. Они легко кодируются. Их легко обнаруживают патрульные роботы-дроны. Их рецепторы не хуже собачьих носов улавливают вопли, кровь и пот человеческие. Подлетев к жертве преступления, робот вызывает службу «Скорой помощи», а сам тем временем фотографирует изображение преступника в сетчатке глаза жертвы, собирает все имеющиеся в радиусе 10-15 метров следы, окурки и отпечатки пальцев (в этом ему помогают десятки тысяч скрытых видеокамер, разбросанных по кварталам), вручает возможным свидетелям бланки-карточки с вопросами, на которые предлагается ответить «да» или « нет» и опустить в приемный ящичек. Система сама разберется. И она разбирается. Раскрываемость преступлений на планете составляет 99,99 процента. Предъявив же искомого правонарушителя детективу N 1, Система поступает согласно инструкции. То есть передает в органы судебные, медицинские либо педагогические. Сам Гурилин не интересовался судьбами своих подопечных, уж очень много их было. Внимательно знакомился лишь с теми, кто попадался неоднократно – верными кандидатами на переселение или «коренное перевоспитание».
Грейс Летерье – 16 лет, карманные кражи, наркотики, разврат, милая девочка с опустошенным взором…
Гарри Кример – 25 лет, рецидивист, на прошлой неделе он допустил переход улицы в неположенном месте, но тогда его не задержали, теперь же он проехал в вагоне скоростного экспресса по фальшивой кредитной карточке… Гурилин уже собрался бросить привычное «дальше», но вгляделся в фотографию и присвистнул.
Вот нахал! Не потрудился сменить даже имя и фамилию. Переправил код в карточке и решил, что его не найдут. Пристально вглядевшись в физиономию доморощенного гуру, духовного наставника банды распущенных подростков, инспектор нажал клавишу «Срочный арест» и закодировал мотивы. Генри Краммер находился в бегах. Не высидел положенного ему трехмесячного срока в исправительном доме – и вот опять отличился.
Взглянув на следующую фотографию, появившуюся на экране, инспектор поискал глазами исходные данные, подал запрос на пульт. Немолодая женщина с опухшими красными глазами шмыгнула носом и сказала:
– Не трудитесь, инспектор. Я не преступница. Я пострадавшая. Я долгое время пыталась поймать вас по телефону, но вас невозможно найти. Ваши номера не отвечают.
Инспектор кивнул. Его личный номер был известен очень немногим, и посторонним, как правило, отвечал киберсекретарь. Для того, чтобы поговорить лично с инспектором, надо было набрать еще дополнительный индекс.
– Поэтому я решила воспользоваться своим служебным положением, – виновата улыбнулась женщина, – я работаю главным программистом в Юго-Западном вычислительном центре. Меня зовут Синтия Лайменс.
– Слушаю вас, – терпеливо сказал инспектор.
– У меня… пропала дочь, Эльза, – тихо сказала женщина, и на глаза ее навернулись слезы.
– Она найдена вчера утром. Разве вам