Неужели они настолько таинственный народ, что описать их можно единственным образом, сказав, что они Другие? Они духи стихий в зримой форме? Останки древних племен, к примеру пиктов? Падшие ангелы или духи мертвых, духи земли, растений и животных? Или уменьшенная форма древних божеств? Все эти представления рассматривались неоязычниками, теологами, поэтами, археологами и историками, но тот факт, что исторические личности (к примеру, Вильгельм Завоеватель), по преданию, брали в жены представительниц этой расы, предполагает, что нас ждет еще множество интерпретаций сидов.
В землях кельтов парящий или движущийся огонек, что можно увидеть в болотистой местности, по-прежнему называют огнем фей или эльфов – как утверждают, это душа мертвого воина или ребенка («трупная свеча»). Это указывает на связь фей с духами мертвых. Эти огоньки можно вполне объяснить иными причинами – атмосферными условиями и воспламенением газов (к примеру, метана), испускаемых разлагающимся растением или плотью животного, однако веками их связывали с феями, и не все свидетельства очевидцев можно легко разоблачить.
Принять странное как норму – вызов для нашего мировоззрения, и потому мы, люди, склонны все классифицировать и давать объяснения, укладывающиеся в известные нам шаблоны.
Тем не менее и в наши дни люди достаточно часто получают опыт встреч с феями при свете дня, чтобы увидеть в них иную расу или, по крайней мере, существ, обладающих способностями, которых лишено большинство современных людей.
Если честно, меня всякий раз немного передергивает, когда я использую в этой книге слова «фейри», «феи», «народ фей», и такая реакция для Другого Народа вполне отрадна. Это слова, которые люди обычно используют для описания народа, что может показаться ярким, бледным, сияющим, мерцающим, сотканным из воздуха, а по отдельности этих существ иначе называют эльфами, спрайтами, природными духами и мириадами иных имен, обозначающих нечеловеческие сущности, но знакомые культурам всего мира. Когда я провожу обучающие семинары по собственной семейной традиции ведьмовства, то включаю в них урок о феях, и потому я спросила Другой Народ, могу ли я воспользоваться словом «феи», поскольку люди знакомы с этим термином. (Народ Фей говорит на любом языке, который знает человек, вступающий во взаимодействие с ним, поэтому необязательно учить гэльский или любой другой язык, иностранный или мертвый, к примеру латынь, чтобы общаться с ними. Так же обстоит дело и с богами.) Они ответили уклончиво: «Мы привыкли к этому, но на самом деле нам это не нравится». Они считают различные термины, связанные с феями, снисходительными, как если бы они были детьми, которых гладит по голове любящий взрослый, хотя в реальности все совершенно наоборот. Они тихо посмеиваются, когда я использую обидные слова на занятиях, осознавая, что моя языковая парадигма значительно изменилась. Этот маленький урок также подчеркивает истину: при работе с Другим Народом слова обретают смысл, и нужно помнить об