я обхватываю себя за плечи. – Это я сама с собой. Наверное, схожу с ума от долгого сидения дома.
– Самоирония – это спасение, – откликается он.
– Спасибо, – нужно искать ключи, но я иду на голос, заглядываю в дверь. – Как дела? Как катастрофы?
– Одно затонувшее рыболовное судно, без жертв, и два пожара. Негусто, – откликается он, не поворачивая головы от ноутбука.
– Понятно… – я вспоминаю вчерашний вечер, и вопрос сам возникает в голове. – Слушай, а ты составил завещание?
На миг стук клавиш стихает.
– Не могу решиться. Слишком много мыслей о смерти, – тихо говорит Фил.
– А мама?
Он наконец-то поворачивается ко мне.
– Хочешь получить наследство и жить припеваючи, не работая и не учась?
– Очень смешно, – почему сегодня все решили вспомнить про мои проблемы с учёбой? – Просто я…
– Насколько я знаю, там всё делится между вами четырьмя и немного остаётся мне. Лучше спроси её саму. Это вроде бы не секрет.
– Спасибо, – я отворачиваюсь к двери. – Тремя.
– Что?
– Нами тремя.
– Прости.
Покрывало опять упало с зеркала в прихожей. Я занавешиваю его, закрывая свои встрёпанные волосы, и грязную футболку, и потрескавшиеся губы. Надо бы переодеться, и помыть голову, а ещё можно совершить набег на косметический батальон Риммы. Но нельзя отвлекаться от важного. Поэтому сначала мне нужно найти ключи, открыть чёртову комнату, и надеяться, что Руслан исчезнет.
Пылесос и тряпка для пыли – это отличное прикрытие. Я могу зайти в любую комнату, осматривать все шкафы и тумбочки, залезать в самые тёмные углы. Начинаю с гостиной – переворачиваю подушки на диване, заглядываю под ковёр… Обхожу весь первый этаж.
Ничего.
По пути к лестнице я замечаю Фила на кухне. Около него на столе – две чашки кофе. Было бы здорово посидеть вместе, руки и спина так устали. Но он спрашивает:
– Почему ты заговорила про завещание?
Я не готова к такому вопросу. Но могу выдать урезанную версию правды:
– Вчера маме пришло письмо аз адвокатской конторы. Я просто…
– Альбин сказал, ты хочешь устроить спиритический сеанс.
– Да, я…
Он снова перебивает:
– Слушай, Радмила, нам всем грустно. Никто не ожидал… что это произойдёт. Такого нельзя предвидеть.
Он прав.
Не было никаких тревожных звоночков. Руслан не казался молчаливым или непривычно грустным. Он вёл себя как обычно, а потом, однажды утром, не вышел к завтраку. Я нашла его в кровати, обманчиво спокойного.
На тумбочке стояла чашка с остатками какао и, как сказали в полиции, убийственной дозой снотворного. Пустая баночка из-под снотворного нашлась в ящике стола. Его отпечатки. Отсутствие мотива у всех остальных.
Но я не знаю, не понимаю почему это произошло!
– В это трудно поверить, – Фил будто читает мои мысли. – Но он сделал это. И я понимаю, что ты хочешь узнать, почему.
– Очень хочу! – неожиданно для себя я говорю полную правду.
– Но