явно не было. Пластинка Стража, висевшая под рубахой, не возбудила их алчности, не нашли они и проволоку в комбинезонной лямке, и плоскую коробочку, прощальный дар дяди Коли.
Тха наконец принял решение. Повернувшись к Скифу, он дважды ударил в барабан и с важностью произнес:
– Твой хочет драться? Твой будет драться. Шинкас смотреть и думать: вот кафал кусать пирга! Очень весело! Ха-ха!
Кафалами у шинкасов звались те безобидные длинноухие создания, полукролики-полукрысы, на которых Скиф с Джамалем охотились в амм-хамматских степях и лесах во время прошлого визита. Что касается пиргов, то они внушали степным разбойникам опасливую ненависть, так как хищников сильнее и страшнее их в степи не водилось. Впрочем, сила, ловкость и едва ли не человеческий разум пиргов пользовались у шинкасов уважением – в той мере, в которой этот дикий народ мог испытывать подобное чувство. Судя по репликам, услышанным Скифом, пирги являлись Белыми Родичами – уже знакомыми ему степными тиграми с белоснежной шерстью, заключившими союз с племенем Сийи ап'Хенан.
– Твой драться с Пискун? – спросил Тха. – Или с Две Кучи?
Это предложение было откровенным оскорблением: двое названых являлись слабейшими бойцами, самыми распоследними, самыми тощими, самыми грязными во всей орде и почти не имевшими украшений. Скиф презрительно сплюнул:
– Пирг не давит хиссапов!
– Пирг? Твой – пирг? – Гиена в изумлении оттянул губу. Сейчас он был особенно похож на жабу, на толстую коричневую жабу, внезапно потерявшую девственность. Его широкий безгубый рот приоткрылся, жирные щеки затряслись. – Хо-хо! Хо-хо-хо! Ну, мой поглядеть! Скоро поглядеть! Твой драться с Дырявый. Дырявый – сильный воин!
Этот шинкас был обязан своей кличкой рваному отверстию, зиявшему в щеке, сквозь которое просвечивали зубы. Скиф полагал, что эта дыра являлась напоминанием о встрече с амазонками, а точнее, с длинным копьем, коим воительницы владели с поразительной ловкостью. Дырявому еще повезло: копейный наконечник лишь взрезал плоть от нижней челюсти до скулы, вырвал клок мяса и скользнул над плечом.
С пренебрежительной усмешкой Скиф ткнул пальцем в щеку.
– Дырявый – плохой воин! Женщина победить Дырявый. Женщина проколоть его копьем! Я – мужчина! Я не буду с ним драться.
Видимо, его предположение оказалось верным: Тха побагровел и раздраженно стукнул в барабан.
– С кем твой драться, отрыжка Хадар? Мой слушать тебя и думать: твой – прямо Кондор Войны, как Шаммах! Много болтать, а?
– Я хочу драться с ним! – Скиф мотнул головой в сторону Когтя. – С этим вонючим хиссапом!
– Хей-то! Пожрать твой Хадар! Коготь – лучший воин! Луна не успеть подняться, он кушать твою печень! И твой говорить, что взять Когтя без оружия? Без ножа, без топора?
– Взять, – подтвердил Скиф. – Я взять Когтя, отправить его к Хадар, ты отпустить меня, отпустить моего друга, отдать мой меч. Хорошо?
– Там посмотреть. – Гиена почесал жирные складки на шее. – Пока мой глядеть,