и межгалактических полётов так и не сумел обрести бессмертие. Люди продолжали болеть, а фармацевтические компании – богатеть… Он немало пожил на свете, девяносто лет, половину из которых посвятил имперской армии, но обидно умирать, только выйдя на пенсию, да ещё и тогда, когда остальные живут по полтора века.
– Если бы вы обладали полной страховкой, мы бы могли провести ряд необходимых процедур.
«Считают, не заслужил, – горько подумал Олег Николаевич, – Сволочи! Нельзя бросать людей на произвол, мы готовились отдавать жизни, а вы…» – и, разозлившись, рявкнул:
– Сколько?
– Месяц, – обиженно отозвался врач.
Олег Николаевич кивнул, проглатывая комок в горле, и молча вышел из кабинета.
На улице моросил дождь, сглаживая очертания монолитных высоток и редких деревьев, посаженных в строгом порядке. Серая картина Всевышнего без единого яркого мазка.
– Куда вас подвезти? – спросила белая машина с чёрными шашечками на боку.
– Никуда, я пешком, – зачем-то ответил Олег Николаевич. Его вежливость распространялась даже на искусственный интеллект, который он, впрочем, недолюбливал.
Он решил идти к дому через парк. Всюду царил образцовый порядок и полная симметрия. Ничего не выбивалось из общей гармоничной картины.
«Противно, – неожиданно подумал он. – Неправильно. Раньше по-другому было… Мы воевали за свободу, традиции, веру, деньги, в конце концов… Наверное, мне просто скучно без работы, вот и грешу на закон. Без индивидуальности лучше».
Квартира встретила его одной из десяти стандартных мелодий, означавшей, что никто не звонил. Олег Николаевич знал это без всякой электроники: все близкие ушли в иной мир.
Он прошёл в гостиную и достал из тайника в полу старые фотоальбомы, спасённые бабушкой от уничтожения. Он листал страницу за страницей, разглядывал через фотографии былое время… В его голове затрепетала идея, сначала почти неощутимо, потом всё сильнее. Олег понял, что они потеряли и как это изменить: «Лишь бы хватило времени!».
Звонки сыпались, словно град на головы ни в чём неповинных блюстителей спокойствия. Егор Иванович усталым голосом в тридцатый раз заверял, что разберётся.
«Интересно, кто такой отчаянно наглый? – подумал Егор Иванович. – Хотя, возможно, и туфта. Любят эти законопослушные граждане утрировать… Эх, как невовремя! Прямо перед сдачей годового отчёта. И ладно бы какая-нибудь мелочь, а то нет ведь. Всплеск индивидуальности – дело нешуточное, взгреют по первое число! Скажут – не доглядел, и не видать тогда повышения, как своего затылка, и очередь пролетит».
Мужчина тяжело вздохнул, пропуская через себя давние мечты о заслуженном отпуске, отеле «Лазурное» на дне Средиземного моря.
– Чёрт! Осталось-то всего три месяца, четырнадцать дней и шесть часов.
Он ждал три года, терпеливо переминаясь в виртуальной очереди из нужных членов общества. «Лазурное» было его мечтой… Колыхание солнечных бликов в толще изумрудной воды, разнообразие рыб