у него подозрение, что не чисто всё это, но всегда несерьёзный, взбалмошный Никита шутливо развеял серенькие мыслишки.
Утром, в понедельник, когда жена ушла на преддипломную консультацию, Никита, сделав зарядку и шестьдесят отжиманий, плотно позавтракав, отправился к телефонной будке, хотя ближайшая исправная находилась рядом с домом. Но ведь лишние следы оставлять нельзя!
Только прощёлкал набранный номер, на том конце провода трубка уже витала в воздухе.
– Да, – резко бабахнуло в динамике.
– Это ваш новый знакомый, – шепнул в телефонную трубку Никита, – час оплаты настаёт.
– Говори, мать твою! – еле сдержал себя, чтоб не закричать, собеседник. – Пожалуйста, мужик, земляк, дорогой, говори, кто, где, говори всё!
– И сколько?!
– Говори, ядрёна корень!
– Значит так, – начал Никита, держа под наблюдением двор и секундную стрелку «Омеги», – ещё раз повторяю: 70 миллионов вы переводите на имя…
Он подробно указал адрес, инициалы и сроки оплаты.
– И ещё! – добавил он, следя за временем. – Дамочку не вздумайте нагреть или выкинуть какой-нибудь финт. Угрожать, да ещё ВАМ, я не смею, но могут быть неприятности. Тем более я взял с вас слово. Хоть вы и воры, и в «законе», но я, как честный гражданин, верю вам! Мне тоже верьте: не подведу. Честно говоря, здесь мне подфартило крупно, не всякому такое удаётся… Как я его… круто! Только поймите меня правильно: я боюсь! Связался, конечно… Опасно! Ладно, рискну на свою голову, хотя вы мне пообещали безопасность?!
Последние слова Никита нарочно «играл». Нужно было показать тюфяка, лоховатого парнишку, действительно случайного свидетеля. Показать чувства страха и риска. И это ему, по-видимому, удалось.
– Ждите звонка сразу после перевода, по своему телефону, возле отделения связи номер 26. Ну как, договорились? До свидания!
– А это… мужик?!
Никита повесил трубку и быстро засеменил вдоль дома. Через шесть минут к будке подкатила «девяносто девятая», и из неё выскочили трое верзил в коротких «кожах». Злые и недовольные, они порыскали вокруг, сели, и также быстро, как появились, умчали по улице.
Утром следующего дня нежданно-негаданно ударили позднеапрельские морозы, что не удивительно для Сибири и её коренных жителей. Шуменцы, не дождавшись вскрывшихся на деревьях почек и перехода на летнюю форму одежды, безрадостные сновали по городу в куртках, плащах и шапках всевозможной масти. Особенно рябили в глазах турецкие длинные плащи и чёрные «ушастые» кепки-штамповки той же Турции и Польши. Застывшие на этот раз лужи уже не манили любителей покататься на льду. Шумень ждала тёплого Первомая, предстоящих июньских выборов президента, и новостей из Чечни.
Вести из последней будоражили сердца каждого второго шуменца, хотя от Сибири она очень далеко.
Слухи и сообщения опережали действительность. Федеральные войска потерпели фиаско: где-то в ущелье чеченцы накрыли целую колонну российских мотострелков. Убит