сейчас это серьезно?
– Да… простите, как мне вас называть?
– Надворный советник Гиршовский, – изобразил поклон ее собеседник, – но можете звать меня Аристархом Яковлевичем. Я некоторым образом начальник одного из полевых госпиталей… а как вас зовут?
– Гес… Гедвига Берг.
– Пардон, а вы…
– Я лютеранка.
– Нет, простите, – смешался Гиршовский, – я вовсе не это хотел спросить, у вас есть бумаги?
– Увы, меня обокрали в поезде, и почти не осталось никаких документов или вещей, кроме этого узелка.
– Господи, какой ужас! Впрочем, сейчас действительно кругом столько всяких подозрительных личностей. Как говорится, кому война, а кому мать родна! Ну, хорошо, я, пожалуй, возьму вас санитаркой. Учтите, работы у вас будет много, причем довольно тяжелой и грязной. Так что если вы отправились в действующую армию за мужским обществом, то хочу сразу вас заверить, что времени на это не будет. И не надо так смотреть! Я человек прямой и даже, некоторым образом, бесцеремонный, поэтому сразу предлагаю определиться. Если вам мое предложение подходит, то…
– Да, я согласна, – быстро ответила ему Гедвига.
– Ну что же, прекрасно! Я вижу, вы совсем промокли и, как понимаю, переодеться вам не во что? Пойдемте, я, по крайней мере, напою вас горячим чаем. Никаких возражений, вам это совершенно необходимо, это я как врач говорю!
На следующий день, когда девица Берг приступила к своим обязанностям, один из младших лекарей спросил Гиршовского: зачем тот принял еще одну барышню, ведь в персонале не было недостатка?
– Ах, молодой человек, – покачал головой старый врач, – с одной стороны, вы совершенно правы. В нашем госпитале довольно иной раз весьма милых сестер милосердия, причем многие из них хороших фамилий. Есть, кажется, даже одна княжна. Но ни одна из них, кроме, разумеется, «крестовых»[35], понятия не имеет, что их ждет! А вот мадемуазель Гедвига представляет это вполне верно. И если я в ней не ошибся, то пользы от нее будет значительно более, чем от любой другой барышни.
– А вам не кажется, что она жидовка?
– И что, судно, простите, с солдатским дерьмом как-то иначе воняет, когда его выносит еврейка?
– Нет, но…
– А посему, настоятельно рекомендую вам, коллега, впредь воздерживаться от подобного рода высказываний!
В средине мая дожди закончились так же внезапно, как и начались, после чего наступила страшная жара. Скоро выяснилось, что русские солдаты, казавшиеся совершенно нечувствительными к холоду и сырости, гораздо хуже переносят избыток тепла. Дня не случалось, чтобы на марше у кого-то из них не случался обморок, хотя смертельных случаев, возблагодарение Господу, пока не было. Другой напастью стали частые кишечные заболевания. С последними начали всемерно бороться, для начала запретив пить сырую воду, и вскоре положение улучшилось.
Поход продолжался уже почти месяц, когда авангард 13-го корпуса достиг Плоешти и встал на дневку. При входе в город болховцев встречал сам государь, у которого для