лишь где-то на периферии сознания отметила, а скорее почувствовала, как на мгновение позже ее достиг своего пика и ее великолепный «проводник».
Все тело Агаты тонко дрожало, вибрируя, как еще долго звенят струны после сыгранного на них великолепного аккорда, – она парила, парила. И, проваливаясь из этого полета в золотистом пространстве в теплое, затягивающее в себя небытие, лишь краем сознания, поверхностно отметила, как, не выпуская ее из объятий, повернулся на бок мужчина, нежно прижимая ее к своему горячему телу…
«Та-да, та-да, та-да…» – выдернул Агату из безвременья глубокого сна резкий неприятный звук.
– Что?.. – дезориентированная во времени и пространстве, переполошенно шарахнувшись, спросила она, открывая глаза.
– Все нормально, – ответил кто-то у нее над ухом.
За короткую секундочку Агата успела испугаться и проорать мысленно вопрос «Где я, кто это?!»… а на следующем ударе сердца вспомнить, где она, с кем и почему.
Придерживая девушку за плечи одной рукой, мужчина приподнялся, опираясь на локоть, потянулся через нее, включил лампу на тумбочке и взял продолжавший тринькать телефон.
– Я выставил будильник на полпятого, – пояснил он, отключив звуковую побудку и быстро просматривая сообщения. – Проверить, что с вылетом.
– И что там с вылетом? – невнятно пролепетала Агата сонным голосом.
– Мой выпускают в шесть тридцать пять, прислали эсэмэску. А твой посмотреть не могу, – ответил он, откладывая на тумбочку обычный мобильный телефон, и объяснил: – У меня здесь нет интернета.
– То есть полеты разрешили?
– Да, если мой рейс выпускают. Твой скорее всего на полчаса позже моего. Надо бы посмотреть сообщение, которое прислали тебе на сотовый.
– Тогда что, надо вставать? – спросила Агата, меньше всего желавшая сейчас вообще шевелиться, а уж вставать и подавно.
– Вставать надо… – Мужчина, продолжая опираться на локоть, навис над Агатой, с легкой улыбкой всматриваясь в выражение ее лица, и закончил фразу: – Но немного позже.
Наклонился и накрыл ее губы своими губами.
Отчего у Агаты со всей определенностью пропала необходимость куда-то вставать и возможность что-то делать, кроме потребности отвечать на его поцелуй, волшебным образом, в один момент вызвавший в ее теле страстный, обжигающий отклик.
И она уже неслась куда-то, постанывая, прижимаясь к горячему телу, порывисто гладила его в ответ, подаваясь вперед, чтобы быть ближе, теснее, чувствуя, как мужские руки и губы вновь творят с ней поразительное волшебство.
Он вдруг отстранился, пропал куда-то, оставив Агату, но она не успела остыть от захватившего ее возбуждения, чтобы начать хоть немного думать-соображать и понять, куда и зачем он делся, как он уже вернулся назад, к ней, и его ласки из нежных, продленных и чувственных превратились в обжигающие, иступленные.
И стало совершенно невозможно уже ждать, терпеть и переносить накал, полностью завладевший