словно и впрямь только что вернулось с моря. Шум прибоя ещё был в ушах. Она поймала незнакомый запах на себе – провела рукой по шее, поднесла ладонь к лицу: «А-а, запах джунглей! Спасибо, Жорж», – и тут же вспомнила свой сон. Невероятно! Такое реальное ощущение его присутствия! Она подошла к окну. Интересно, сколько сейчас времени. Никто не звонил. Никто не приходил. Словно бы и не рождалась она сегодня вовсе. Сандра подошла к двери, ей вдруг показалось, что она почувствовала Его – может сон ещё не отошёл? – она провела рукой по двери, словно по тонкой простыне жарким летом, ощущая его спящее тело под своей ладонью, его запах. Больше всего на свете Сандра любила камни и запахи, но из всех запахов, больше своих египетских масел, больше своих французских духов она любила запах его тела. Сколько раз она просыпалась ночью, тогда, в другой жизни, и прижималась к нему нос к носу и дышала его дыханием.
Ей тогда казалось, что, обнимая друг друга ночью, они пропитываются друг другом, их тела и ауры смыкаются, и она становится частью его. Она настолько с ним сроднилась, что всегда чувствовала его приближение, в какое бы время он ни приходил домой. Точно так же, когда они расстались, чувствовала его внутреннее состояние. Однажды ночью ей показалось, что он очень болен. Она в полудрёме, полубреду почувствовала, что он рядом с ней, на одной подушке, она взяла его горящую голову, положила к себе на плечо. Долго держал ладонь на висках – жар начал спадать, потом положила одну руку на сердце, другую – на солнечное сплетение…
Так длилось несколько ночей. Потом видение пропало. Она опять стала крепко спать. А вскоре узнала, что он совсем больным ездил в северную провинцию Франции, на симпозиум.
Сандра стояла у двери. Даже неожиданно для себя самой, она рванула дверь на себя, и лицом к лицу столкнулась с Георгием.
– Ты?
– С днём рождения! – в руках у него была яркая роза и буклет.
(Они не виделись четыре года. Вместе прожили три. Так совпало, что они расстались в тот год, когда Сандра окончила институт. Кто виноват? – да никто, когда раздаётся хлопок, виноваты обе ладони. Он испугался ответственности и груза семьи, она всё больше предъявляла на него права. Финальной точкой, спусковым крючком явился интернет: Сандра редко видела Георгия – в институте они больше не встречались, а он приходил уставший и сразу же нырял в компьютер, и так каждый день, до поздней ночи, то к лекциям готовился, то беседовал в чатах.
– Тебе совсем нечего мне сказать? – как гром, застывший в небе и готовый к раскату, она стояла за его спиной.
– Не зуди, дорогая, я скоро вернусь.
– Я жду этого уже несколько месяцев, пока ты наобщаешься со своими барышнями, – сорвалась она.
– Это не барышни, я же не на коктейль их вожу, это мои собеседницы.
– А я?
– Дай договорить, видишь, ждут. – Отмахнулся он.
– А я? Я не жду? Слушай, Жорж, что происходит? Если ты сейчас, когда я так нуждаюсь в тебе, так себя ведёшь, что же будет, когда у нас появятся дети? Вообще к себе смотаешься?
– Хорошая