потеряешь себя.
Втайне девушка надеялась, отец передумает. Вайолет его единственный ребенок, если она отправится в монастырь, род маркизов Сонксов прервется. Но одного взгляда на Сайроса хватило, чтобы понять, он настроен решительно.
– Вот, – так и не дождавшись реакции дочери, маркиз зашелестел страницами талмуда, – тебе особенно полезно изучить этот раздел – «Смирение».
– Я не поеду в монастырь, – преисполненная решимости, возразила Вайолет.
– Поедешь, – отрезал Сайрос. – Я не позволю еще больше опозорить семью.
– Но, отец, я десятки раз повторяла…
– Не желаю слушать!
Вайолет вздрогнула. До истории с помолвкой отец не повышал на нее голос, не кричал, считая подобное проявление эмоций вульгарным.
Пряча обиду под полуопущенными ресницами, девушка взяла ненавистный устав. Рукописный – над монахинями издевались даже в мелочах. Вайолет живо представила, как какая-нибудь послушница в качестве наказания или развития того самого смирения тщательно выводит по ночам буквы при мигающем свете огарка. И так всякий раз, когда копия устава приходит в негодность.
– Читай, читай! – За едкостью тона маркиза скрывалась досада за разбитые надежды. – Можешь начать заучивать, потому что отправишься в Эрат до нового года.
Выходит, у нее всего два месяца. Или целых два месяца – это с какой стороны посмотреть.
От устава веяло могильным холодом. Вайолет искала и не находила хоть какую-то отдушину в беспросветной жизни монахинь. Сон в продуваемых всеми ветрами кельях чуть ли не на полу, ранний подъем, физический труд и бесконечные молитвы. Отдых полагался ночью и во время приема пищи. Весь остальной день послушницам монастыря надлежало убивать свою плоть, искоренять гордыню и свободомыслие. Никаких поощрений, зато полно наказаний. Ешь медленно – виновна. Сорвала цветок и украсила им келью – тяжкий проступок. Будто устав писали не люди, а звери. Неужели Инхос настолько жесток? Вайолет в этом сомневалась.
Пока дочь шелестела страницами, проникаясь безрадостными перспективами дальнейшей жизни, маркиз отошел к окну. Сжав пальцы в кулак, он оперся о подоконник и задумался. Решение насчет Вайолет далось нелегко, порой Сайрос сомневался в правильности сделанного выбора, но держать дома вечную старую деву – не выход. Маркиз слишком хорошо знал императрицу-мать, та не сменит гнев на милость. Раз так, Вайолет закрыта дорога в высшее общество. Император вмешиваться не станет, да и с какой стати? Глупышка Вайолет наивно полагала, будто станет его фавориткой, хотя Вальтер рассчитывал на мимолетное развлечение.
Рука маркиза поднялась и с силой ударила по раме. Жалобно звякнули стекла.
Чему только учат в хваленой Ульмарской благородной школе! Он отдал большие деньги, а получил взамен разнузданную девицу. В кого только пошла? Точно не в мать – Эмберли вечно смотрела на маркиза покорными оленьими глазами, когда речь заходила о супружеском долге. Никогда не отказывала, но в постели напоминала бревно. Неудивительно,