коридоре больницы на какой-то старой кушетке. Наташа полулежала на моих коленях и, возможно, спала. Что-то решалось в эти минуты. Что-то глобальное, выходящее за пределы ежедневного болтания между предметами знакомого и привычного мира. «Алиби-то есть?» – вертелся в голове дурацкий вопрос таксиста. Вне зависимости от того, чем закончится происходящее сейчас в нескольких метрах от меня, за этими обшарпанными стенами, моя жизнь изменится.
По коридору прошел человек, чье лицо мне было подозрительно знакомо. Я определенно видел его где-то, но не мог вспомнить ни обстоятельств, ни степени моего знакомства с ним. Он прошагал мимо нас, не замечая, или не желая меня замечать. Я смотрел ему вслед, пока хлопнувшая входная дверь не скрыла от меня его внушительную спину.
– Вы не Мусаева ждете? – подошла к нам быстрая, деловая и нервная медсестра. Наташа даже не шелохнулась.
– Кого? – откуда мне знать, какая у него фамилия.
– Профессора Мусаева.
– Нет.
Медсестра очень хотела сказать что-то еще, но я посмотрел на нее спокойным ясным взглядом, которым обычно смотрю на людей, когда хочу, чтобы меня оставили в покое. На женщин этот взгляд обычно действует. Медсестра ушла.
Почему именно в этой больнице? Калкаманская больница отличалась бедным материальным обеспечением, хамством персонала, да и просто убогостью. Впрочем, и хорошими специалистами в области нейрохирургии тоже. Значит, черепно-мозговая травма.
«Алиби-то есть?» Скорее всего, я действительно был последним, кто его видел перед случившимся. И наверняка его последний, или один из последних звонков, был на мой мобильный. Мы снимали видео в трех местах, и в каждом сделали по три дубля. Распрощались в девять вечера на углу улиц Гоголя и Байтурсынова. Он как-то нехорошо усмехнулся, когда махнул мне рукой. Интересно, как он меня называет про себя? «Московский петух», «крендель», «старичок», или все-таки более уважительно – «чувак»?
Если быть честным с самим собой, смерть лежащего за стеной парня действительно была бы мне выгодна. Возможно, мне одному на этой планете. Во всяком случае, мне так кажется.
По больничному коридору провезли труп, накрытый простыней. Второй труп, который я видел за этот день.
Часть 1. Егор
1
Я ждал Пашу в небольшом кафе на Пятницкой. Пил «Мерло» и думал о том, что конец света приходит незаметно. Начинают изменяться маленькие вещи – мелочи, на которые мы никогда не обращаем внимания. На днях я сидел в парке на лавочке. Увидев на сиденье желтый березовый лист, взял его, покрутил в пальцах. Рассмотрев внимательно, заметил: в нем что-то не так. Необычная форма – более острые и глубокие зазубрины, больше прожилок. Я встал с лавочки и сорвал с березы еще несколько листьев. Все они выглядели как первый. В этом году березовые листья изменили свою форму. Можно назвать это мутацией, а можно никак не называть. Просто осознать: нечто изменилось в этом мире. А закон Вселенной таков, что любое изменение какого-либо предмета в ней всегда – тем или иным образом, раньше или дольше – ведет к прекращению его существования.
Теперь же я пил «Мерло» от Жан Поль Шене и чувствовал, что у него другой вкус. Последние несколько лет я пью в основном только этот сорт вина. Сегодня он изменился. Березовые листья, вино… Не много ли для одной недели?
На стул передо мной опустился Паша. Я даже не заметил, как он вошел в кафе.
– Здорово, – он протянул мне руку. На белом манжете рукава – пятна крови.
– Здорово, – я пожал большую пятерню (почему пожатие ладони, которая больше моей по размеру, вызывает во мне психологический дискомфорт?).
– Что это? – я неприлично ткнул пальцем в пятна крови.
– Фигня. Один чувак денег задолжал, извинялся.
Паша – мой бывший одноклассник и мелкий бандит. Он зарабатывает тем, что дает деньги в долг, а потом выбивает долги с просрочивших должников. И то (давать в долг), и другое (выбивать долги) он делает с одинаковым удовольствием. Так что можно сказать, что Паша живет самодостаточной и счастливой жизнью.
– Официант! – у Паши громкий голос. Он заказывает пиво и эскалоп. Смотрит на меня радостным взглядом. Почему его взгляд радостен? Черт его знает. Почему я дружу с бандитом? Скажу по большому секрету: мы все живем в бандитском государстве, и дружить с бандитом вполне естественно. Паша работает в частном охранном предприятии, и ему не чуждо ничто человеческое. Он любит искусство и регулярно ходит на мои выставки.
У Паши звонит мобильный телефон. Он жмет на зеленую кнопочку:
– Алло. Да, Сеня, привет. Чем обрадуешь? Хорошо. Сколько? До какого числа? Хорошо… Смогу.
Паша жмет на красную кнопочку и снова смотрит на меня радостным взглядом:
– Ну что, чем обрадуешь?
– Паша, сегодня не я тебя, а ты меня радовать должен.
Паша громко и заливисто смеется:
– Сейчас она подъедет.
Официант приносит пиво.