бассеты покусали, там, наверху… и кот… Дед, что вы все такие? – Кай почувствовал прилив возмущения.
Карфаген посмотрел на него, потом взял девочку, сидящую у ног подруг, за руку и помог ей подняться. Она повернулась к Каю. Посмотрела на него, затем подняла правую руку и указала на него пальцем.
«Он», – услышал Кай и каждый присутствующий. Она пошатнулась, теряя сознание. Карфаген подхватил крохотное тело на руки. В этот момент Кай понял, кто перед ним. Он вглядывался в девушку, словно впервые её видел. Ангелина Вейко, с растрёпанными волосами и ссадинами на лице и руках. В руке её было что-то зажато.
Секундой позже Карфаген с Ангелиной на руках исчез.
– Ты мне больше не друг. На этот раз всё, – Марик не кричал. Он произнёс эти слова только для Кая. Потом тихо отступил в тень и исчез.
– Марик… Ты что!!? – кинулся Кай к другу, но слова упали в пустоту.
Уход Карфагена не поменял настроений. Никто не двигался. Несколько минут все стояли в молчании, окатывая его презрительными обвиняющими взглядами.
Этого не могло быть. Никак. Никогда. Только не с ним.
Самое дурацкое положение, думал он прежде, это когда тебе отказывают. С этой минуты, прожитой в круге серебристо-багрового света, понимание вопроса сменило полюсность.
Те, кого ты когда-то в жизни обидел, никогда этого не забудут. Они никогда этого не простят. И даже если между вами устанавливается подобие мира, это самый опасный мир из возможных.
Вдруг тусклый свет, падающий от многоярусного светильника в центре зала, мигнул.
В полумраке аудитории вновь появился Мастер Карфаген. Он был не один. Человека за его широкой спиной было не видно.
– Острожский, ко мне, – все вздрогнули от знакомого резкого хриплого окрика.
Кай на миг закрыл глаза.
Бог, если ты есть…
Кай моргнул. Савонарола не сводил с него глаз.
Абсурд. Какой-то проклятый день.
Глаза Магистра сузились. Нос хищно заострился.
– Добрыми предзнаменованиями дышит всё вокруг… – тихо проговорил дед Егор, выходя вперёд и чуть оттесняя Кая плечом.
– Вам, Острожский, известно, что наказание по названному обвинению неотвратимо. Ни свидетелей. Ни защиты, – ученикам пришлось напрячь слух, чтобы расслышать эти слова Магистра.
– Ээ-э… какое наказание? – но Кай уже понимал, к чему подводит Савонарола. В глазах стояло помертвевшее безучастное лицо Янины Ягеллон. Он знал, что жить с этой памятью ему остались считанные минуты.
– Я не трогал её… Она ушла сама…
Но у него не получилось произнести это слово хоть сколько-нибудь убедительно.
Савонарола стиснул пальцами зеркальце, висящее на его поясной цепочке.
– Добровольность в данном роде преступления роли не играет. Плотские связи караются…
Но Савонароле не дали договорить.
– Я требую расследования, – из тени выступила фигура. Звонкий голос был сдержан и холоден. – На основании чего выдвинуто обвинение против Острожского?
– На