посвященном другому, не столь круглому, как стол, юбилею – 210-летию со дня рождения Пушкина (июнь 2009 года, филологический факультет МГУ). Один пытливый слушатель усомнился в необходимости использования столь изощренного инструментария, такой «сильной» оптики для рассмотрения столь простой вещи: перед нами грубо сколоченный скворечник, а не архитектурный шедевр, – чиновники, принимающие решения, об этих тонких материях знать не знают; для них Пушкин и Гоголь – на одно лицо.
Объяснимся. Я искренне убежден, что чиновники в России – образованные, узнавшие о Гоголе в школе, а иные – вновь услышавшие и в институте; есть среди них, несомненно, и его читавшие (хотя я и не обнадеживаюсь, что среди них встречаются даже и нигде не учившиеся и ничего не читавшие). Между тем почти все вышеперечисленные представления, составляющие гоголевский миф, хорошо известны ученикам старших классов обычных московских школ, в чем автор удостоверился как на личном опыте общения с абитуриентами-нефилологами, так и при проверке их вступительных сочинений. Кроме того, сама уместность понятия «чиновник» сомнительна: культурная политика вырабатывается, если и не проводится референтами, советниками по культуре и проч. – людьми вполне компетентными.
Приложение к приложению
В нижеследующем стихотворном тексте также представлена пушкинско-гоголевская тема, но уже в аспекте поэтическо-ироническом.
Роман без автора (в стихах)
Смеркалось; на столе блистая,
Шипел вечерний самовар,
Китайский чайник нагревая;
Под ним клубился легкий пар.
По чашкам темною струею
Уже душистый чай блистал.
Помещик, выпроставши руку
Из складок теплого халата,
Зевая, почесал живот.
Его вниманье отвлекали
Несносной мухи экзерсисы
На глади желтеньких обоев.
«Филатка, живо пистолет!» –
Воскликнул он. Проворный мальчик
Подал лепажевской работы
Изделье легкое Европы.
Ударил выстрел. Пуля точно
Вдавила тварь глубоко в стену.
В сенях раздался колокольчик.
Mr. Gillot, француз убогой,
Вошел с докладом: дескать, некто
Желает нанести визит.
Пришелец был ни толст, ни тонок.
«Помещик Павел я, Иваныч, –
Представился сей незнакомец, –
Прозванья ж моего не нужно
Вам знать и вовсе.
Мне обратиться к вам совет
Помещик двадцати трех лет,
Зовомый Лидин, ваш сосед,
Гвоздин, хозяин превосходный,
Владелец нищих мужиков;
Скотинины, чета седая,
С детьми всех возрастов, считая
От тридцати до двух годов;
Уездный франтик Петушков,
Мой брат двоюродный, Буянов,
В пуху, в картузе с козырьком
(Как вам, конечно, он знаком),
И отставной советник Флянов,
Тяжелый