Бойцы с окраины галактики. Роман Злотников

прощения за беспокойство, лэр офицер. Мы с друзьями впервые в столице и, похоже, забрели не совсем туда, куда можно.

      Полицейский усмехнулся:

      – Это так, лэр гардемарин. – Он сделал паузу и, полуобернувшись в сторону просеки, указал рукой: – Разрешите проводить вас к выходу. При всем моем к вам уважении, вы еще не в столь высоких чинах, чтобы находиться внутри этой ограды.

      Как ни странно, эта авантюра обошлась без последствий. А на другие времени уже не было. До финала оставалась одна ночь.

      Они прибыли в императорский манеж за час до игры. Когда танакийцы спустились в раздевалку, Млокен-Стив обернулся к Берсу и прошептал:

      – Черт возьми, я чувствую себя так, как будто первый раз собираюсь лечь с девчонкой.

      Но Берс никак не отреагировал на его слова. Стив несколько мгновений разглядывал его обострившиеся черты, а потом усмехнулся. Берса, судя по всему, изрядно проняло. Пока танакийцы переодевались, раздевалка была заполнена приглушенным гулом голосов, но чем ближе было начало матча, тем сильнее чувствовалось заполнявшее раздевалку напряжение. Даже старина Сампей, от которого в этот день, как обычно, изрядно разило ромом, и тот почти не ругался.

      За полчаса до начала их вывели попробовать покрытие. На противоположной стороне поля с показной небрежностью старожилов разминались «академики». Они лениво перебрасывали мяч и картинно делали растяжку, свысока поглядывая на смущенно сгрудившихся у своих колец танакийцев. Еще бы, за все время существования флотского чемпионата академия становилась чемпионом едва ли не больше чем все остальные команды, вместе взятые. И до этого финала они дошли легко, намного легче, чем танакийцы, имея лучшую разницу забитых и пропущенных мячей, хотя некоторые болельщики считали, что основные соперники были как раз в подгруппе танакийцев. Млокен-Стив сделал несколько пробежек, побросал мяч, привыкая к отскоку, но по большей части просто крутил головой. Конечно, не было в империи такого человека, которому не был бы знаком этот роскошный зал, ибо в Большом императорском манеже проходили финалы самых престижных соревнований и масса иных торжеств, но увидеть его вот так, не сверху, где были установлены блоки голокамер, транслирующие происходящее на все планеты империи, а с покрытия игрового поля, это было что-то… В этот момент Млокен-Стив врезался во что-то очень твердое и, чертыхнувшись, шмякнулся на ковер. То, на что он наткнулся, оказалось Берсом. Он стоял как статуя и смотрел на роскошную ложу под самым потолком, укрытую серовато-голубой мембраной. Похоже, он так и не заметил, что на него кто-то налетел. Млокен-Стив вскочил на ноги и ткнул его в бок: