rel="nofollow" href="#n_195" type="note">[195]
В высшей степени поучительна нашумевшая внешнеполитическая инициатива, исходившая от провинции Онтарио. В ответ на произведенный Соединенными Штатами в 1971 г. подземный ядерный взрыв на Амчитке (Алеутские острова), близ канадо-американской границы правительство Онтарио по настоянию всех партийных фракций провинциального парламента заявило правительству США протест и возложило на американскую сторону «всю моральную и финансовую ответственность» за возможные последствия испытаний. В качестве обоснования протеста парламент Онтарио назвал не право провинции на участие во внешних сношениях федерации, – как было показано ранее, таким правом канадские провинции юридически никогда не были наделены, а ст. 92 (7) АБСА, которая наделяет провинциальные власти правом принимать меры «к охране здоровья народонаселения». Органы власти указанной провинции при этом действовали подобно органам власти полноправного субъекта международного права.[196] Парламент и кабинет Онтарио не остановили при этом следующие обстоятельства: взрыв был произведен в пределах юрисдикции суверенного иностранного государства и за 3500 км от границы Онтарио[197] и подземные ядерные испытания, в отличие от атмосферных, космических и подводных, не запрещены международно-правовыми актами. Канадские исследователи и публицисты не без гордости сообщают, что власти США впоследствии не производили испытаний на подземных полигонах Алеутского архипелага в течение почти 20 лет.[198]
Широкое участие субъектов федерации в реализации внутренней и внешней функций канадского государства является заметным и весомым фактором, который не только облегчает формирование и защиту местных экономических (англоязычная Канада) и языково-культурных интересов канадцев (Квебек). Он также способствует выведению данных интересов на уровень межгосударственных отношений в цивилизованной форме – без нарушения Конституции, статутного и прецедентного права. Вместе с тем в известной степени данный фактор затрудняет внешнеполитическую и особенно внешнеэкономическую деятельность федерального центра и ввиду этого создает известную опасность существованию единого государства.[199] Во многом данный феномен является следствием континентальных и глобальных интеграционных процессов, протекающих с середины XIX в. В новейшее время ориентация большей части англоязычных провинций страны на внешние, а не на внутриканадские экспортно-импортные, инвестиционные и финансово-кредитные рынки демонстрирует тенденцию к дальнейшему упрочению. В ситуации с Квебеком решающую роль играет отстаивание им языково-культурной самобытности при несколько меньшем значении собственно экономических факторов.[200]
5. По мере юридически полноценного расширения сферы безраздельной компетенции провинций и расширения сферы совместной компетенции федеральный центр закономерно, хотя и вынужденно, стал ограничивать применение закрепленного за ним (номинально