не в состоянии переносить громкую музыку. Каждый раз при объявлении очередного номера культурной программы я незаметно (ха, незаметно: хипповатый Олег, который 15 лет не был дома в Питере и жаловался, что давным-давно «потерял коннект с городом», спросил меня: «Чувствуешь себя не в своей тарелке?») выходил на крыльцо.
Потом выступали совсем уже невнятные дети, подали фаршированную рыбу, понеслись шутки-прибаутки с рисом и зерном, которые следовало рассортировать. Речи родителей и гостей, первый вальс молодоженов, который усталый Гуров безнадежно провалил (имеет право!), тосты тестя и свекра.
Отец Ильи начал выступать, еле остановили, Наташин отец прочитал стихотворение. Все они славословили новую семью, друг друга, а тамада подливал и подливал им водку, словно бы в ней заключался главный источник красноречия.
Вообще, тостов произносилось так много, что если пить (или хотя бы честно пригубливать каждую вторую рюмку), можно было упиться в стельку.
Но народ собрался не только тренированный, но и светский. У каждого – собственный график взаимоотношений с горячительным и представления о наилучшем самочувствии. Я весь вечер пил морс. Под конец у меня сильно разболелась голова; чтобы снять напряжение и боль в висках, я выпил подряд три рюмки «Русского бриллианта». Вроде отпустило, но ненадолго.
Потом выступали теща и свекровь. Тамада называл их «девочки» и требовал, чтобы они танцевали под ансамбль русской народной песни, вдруг запевший любимую песенку моей мамы, Нины Васильевны – «Ах, какая женщина, мне б такую…»
В этот момент от мамы пришла смс с вопросом «Mnogo vipel vodki?». Захотелось расплакаться, потому что представил на месте мам Наташи и Ильи свою маму. И вышел прогуляться.
Дошел до реки, перешел через мост. Гуляющих мало, все смотрят в сторону Розового павильона, откуда доносится громкая музыка. Белые ночи, вот почему не темнеет, хотя становится прохладнее и тише. Я углубляюсь в лес, встречаю неожиданно возникающие скульптуры Артемиды, затем Ниобы, похожей на Наоми Кэмпбелл.
В парке тихо, только велосипедисты, собачники и подростки. Одна живописная компания расположилась на скамейке (велосипеды сбоку сгрудились в кучу), все смотрят в сторону круглой беседки, романтически торчащей на фоне безмятежного леса.
Красота настигает внезапно, внизу, там, где обрыв и крутой спуск. Чахоточная свежесть и тени теней. И туман, нежный такой, шелковистый…
Со стороны розового павильона запускают петарды. Когда уходил в лес, возле реки разминалась группа огнеглотателей, когда я вернусь, они уже будут сворачиваться, а на смену им придет цыганский ансамбль.
Охранники косятся на неприкаянного гостя – интересно, что они обо мне думают… скажем, может быть, я похож на террориста?.. Но спросить об этом напрямую неловко…
Однако цыган не торопятся выпускать, ибо кто-то из гостей украл невесту. Пока Илья вызванивает Наталью по мобильнику (интересно, где она его держит в свадебном-то платье), тамада устраивает конкурс по сбору денег. Мимо меня