Рик Янси

Бесконечное море


Скачать книгу

пара, вырывающиеся при каждом ее выдохе. Маленький брат Кэсси спит на кровати, которая стоит рядом с ней. Бугорок под грудой одеял. Голова Кэсси движется подобно маятнику: окно – кровать, кровать – окно. Эти повороты, темп ее дыхания, как и посапывание Наггетса и Чашки, как и мой собственный пульс, – все указывает на то, что кончается завод часов.

      Я выбираюсь из-под вороха пледов и встаю. Чашка стонет во сне и зарывается глубже под одеяла. Холод мешает подняться и сжимает грудь, хотя я полностью одета, если не считать парки и ботинок, которые лежат в изножье кровати. Салливан наблюдает за тем, как я зашнуровываю обувь и надеваю куртку, а потом иду к шкафу за своим рюкзаком и винтовкой. Потом я подхожу к окну и останавливаюсь рядом с Кэсси. Чувствую, надо бы сказать что-то перед уходом. Мы можем больше не увидеться.

      – Ну что, ты идешь? – говорит Салливан.

      Ее белая кожа светится в молочном свете, а веснушки как будто плавают над носом и перед щеками.

      Я закидываю винтовку на плечо:

      – Да, иду.

      – Знаешь, Дамбо – я понимаю. Это из-за больших ушей. Наггетс – потому что Сэм такой маленький. Чашка – тоже понимаю. Зомби – не очень. Бен не хочет рассказывать. Ну и Кекс, я догадываюсь, – из-за того, что он такой пухляк. Но почему – Рингер?

      Я понимаю, что происходит. Кэсси больше не доверяет никому, кроме Зомби и своего брата. Кличка Рингер вызывает у нее паранойю.

      – Я человек.

      – Ага. – Она смотрит сквозь щель в шторах на мерцающую ото льда автостоянку двумя этажами ниже. – Кто-то мне уже такое говорил. И я, как дура, ему поверила.

      – Ну, учитывая обстоятельства, не такая уж ты и дура.

      – Не прикидывайся, Рингер, – резко обрывает меня Салливан. – Я знаю, ты не веришь в историю Эвана.

      – Я верю тебе. А в его историю – нет. Бредятина какая-то.

      Я иду к выходу, пока она на меня не набросилась. С Кэсси Салливан лучше не заводить разговоры об Эване Уокере. Я не имею ничего против Кэсси. Эван для нее – ветка над обрывом, за которую она цепляется. И не важно, что его больше нет. От этого она держится за свою ветку еще крепче.

      Чашка не издает ни звука, но я чувствую, что она на меня смотрит. Я знаю, что она не спит, и возвращаюсь к кровати.

      – Возьми меня с собой, – шепчет она.

      Я отрицательно качаю головой. Мы уже сто раз это проходили.

      – Я ненадолго, всего на пару дней.

      – Обещаешь?

      – Так не пойдет, Чашка. Обещание – единственная валюта, которая у нас осталась. Ее надо расходовать с умом.

      Нижняя губа Чашки начинает дрожать, глаза на мокром месте.

      – Эй, что я тебе об этом говорила, солдат? – Я подавляю желание дотронуться до нее. – Первый приоритет?

      – Никаких плохих мыслей, – послушно отвечает Чашка.

      – Потому что плохие мысли?..

      – Делают нас слабыми.

      – И что случается, когда мы становимся слабыми?

      – Мы умираем.

      – А мы хотим умереть?

      Чашка трясет головой:

      – Пока еще нет.

      Я дотрагиваюсь до ее лица. Холодные щеки, горячие