начать. Может, ты и место присмотрел?
– На Ходынке блатхата имеется крепкая, – веско произнес Макар. – Мы с питерскими все время в ней останавливаемся, когда в Москве бываем.
– Место хорошее, – согласился Степан, – уголовка там редко шарит. У меня у самого там малина. А какие там девочки! – поцеловал он сложенные в щепоть пальцы. – Есть там одна – под два метра ростом. Говорит, что канкан в «Мулен Руж» танцевала. А на какой улице? – вдруг неожиданно спросил Степан.
Пальцы Макара чуть дрогнули, на белую скатерть упал небольшой зернистый комок. Хрящ невольно чертыхнулся. Подцепил кончиком ножа упавшую икру и, презрев брезгливость, размазал ее по куску масла.
– А хрен его знает! – поднял он ясные глаза на Степана. – Улиц-то я не запоминаю. А потом, я никогда там один не появляюсь. Куда меня везут, туда и ладно. Но где-то ближе к реке. Это верняк!
– Адрес когда сможешь сказать?
– Завтра и скажу.
– Перед делом посидим, еще раз обмозгуем, что к чему. Только давай, питерский, так с тобой договоримся, – сунул ложку в икру Кирьян, – жранина с тебя. Видно, что ты парень везучий, всегда при деньгах. А у нас в последнее время фарта нет. Чтобы закусочка была хорошая, выпивка, ну и все такое.
Макар усмехнулся:
– Боюсь, на такую ораву у меня деньжищ не хватит.
– Это ты брось! С головы до ног в золоте ходишь, а медяков на выпивку не имеешь? Ты вот что сделай, Хрящ, заложи свои безделушки Елизавете Михайловне, а она тебе за них хорошие деньги отвалит.
– И сколько же ты мне дашь за них, Елизавета? – по-деловому поинтересовался Макар Хрящ.
В глазах мадам Трегубовой вспыхнул алчный огонек.
Макар вытащил портсигар, повертел его в руках. Крохотные бриллианты засверкали многими огнями. Жиган достал папироску, постучал ею о стол и, смяв, сунул в уголок рта.
– Десять тысяч золотом!
– О! Хорошие деньги, – кивнул Кирьян, – не думал, что ты такая щедрая.
Макар Хрящ упрятал портсигар глубоко в карман и, усмехнувшись, произнес, скривив губы:
– Маловато будет! Здесь одних только камешков на пятьдесят тысяч золотом наберется. Вот если есть такие деньги, без базара отдам.
– А может, поторгуемся?
– Мадам, при всей моей симпатии к вам хочу заметить, что мы не на толкучке. Я вам не фунт дыма предлагаю.
– Ладно, жиганы, – поднялся из-за стола Кирьян. – Все решили. Завтра ждем. А ты, Лиза, посмотри, есть ли кто за дверьми.
– Как же это вы так сразу, – почти обиделась мадам Трегубова, – и не посидели-то толком.
– На киче сидеть будем, – весело отозвался Кирьян. – А сейчас дела у меня кое-какие есть.
Лиза, шаркнув задвижкой, открыла дверь. С улицы в тепло комнаты дохнула прохлада, и лампадка, тускло горевшая в углу, плеснула красным сиянием, осветив потемневшее от времени чело божницы.
– Нет там никого, все тихо. На углу стоят трое, но это твои... тебя дожидаются.
Кирьян кивнул и вышел.
– Куда это он? – постарался Макар спрятать неудовольствие. –