почувствовал прохладное дуновение слабого ветерка. В соседней постройке мыкнула корова, слышно было, как звенят в ведре струйки парного молока.
Обойдя сарай, Мартин заметил ту самую тропинку, которая спускалась в глубокую балку. С каждым шагом по ней он все глубже опускался в холодные слои воздуха, которые без движения стояли тут весь день. Вместе с прохладой появлялись сырость, запах водоема и стала опускаться темнота.
Мартин поднял голову – на небе еще различались облака, подсвеченные из-за горизонта алым светом. А в балке оказалось так свежо, что Мартин засомневался – стоит ли купаться? Может, только поплескать в лицо?
Присев на корточки у ставка, он погрузил в него руку и улыбнулся: вода оказалась теплой, а дно балки было видно целиком – выстеленное белым песком и покрытое пучками луговой осоки.
Должно быть, к середине лета вода и вовсе сходила на нет, и косари выкашивали всю балку досуха, но сейчас воды было в избытке.
Мартин разделся и сложил одежду в сторонке. Затем шагнул в воду и почувствовал, как травинки щекочут натруженные за день ноги.
Оттолкнувшись, он перемахнул небольшой ставок и коснулся другого берега, перевернулся на спину и стал смотреть на угасающее небо. До чего же хорошо! Усталость отпускала, тревожные мысли уходили в воду, и оставалось только гаснущее небо и первые загоравшиеся звезды.
– Марти-и-ин! – позвал сверху Рони.
– Я тут – купаюсь!
– А! Ну тогда я попозже – хозяин ужин принес!
– Хорошо! – ответил Мартин и, оттолкнувшись от берега, выплыл на серединку ставка, намереваясь встать на дно, однако… дна он не достал, даже когда махнул руками раза два и ушел на глубину в пятнадцать футов.
Торопливо всплыв, Мартин, отдуваясь, вылез на свой берег и перевел дух.
– Что же тут за яма такая? – удивился он, глядя на воду, которая ему теперь не казалась такой уж доброжелательной. – Пустяки, – сказал себе Мартин, садясь на траву. – Обсохну и пойду обратно.
Но вдруг вода в ставке вскипела, запузырилась, в нос ударил резкий болотный запах, и Мартин на мгновение зажмурился, а когда открыл глаза, увидел страшное чудище, да так близко, что его от ужаса даже затошнило.
Это был морлинг. Черно-синий, противно гладкий и мокрый. По его скользкой шкуре бегали болотные мошки, над ним вились комары, а вокруг разрезали воду болотные шмары.
Чудище открыло глаза и, глянув на Мартина, буркнуло:
– Бафни андвай!..
– Пошел вон! – в отчаянии закричал Мартин, отползая назад.
– Допрвный вентчер, – поправилось чудовище и чихнуло.
– Да что же это такое? – произнес Мартин, отодвигаясь к одежде.
– Скверна тут у вас… ндт… Суххо!
– Нормально у нас, ты кто такой?! – воскликнул Мартин, собираясь с духом.
– А ты Мартин? Уф-ф, суххо…
– Ну, допустим!
– Допусстим не нужен, нужен Мартин.
– Йа-а Марти-ин! – воскликнул Мартин, начав терять хладнокровие.
– Тогда