кто, мелочь?
– Нет, это самые основные – и в центре, и в порту. А ты, вообще, кто?
– Баба Зена я.
– Я тебя не знаю.
– Теперь знаешь. Что же мне с тобой делать?
– Отпусти меня, баба Зена. Отпусти, и так невезуха доконала. Второго дня колодники приняли, в подвале трясли – воду морскую в рот лили, едва не утопили. А в морду так дали, что едва сдюжил! Отпусти!..
– Не ори, – сказала Зена и вздохнула, раздумывая о чем-то своем. – Что за колодники?
– Дык этого, рыбного торговца Овцера люди. У него целая армия – в одном Пронсвилле на службе полсотни состоит, а еще по окраинам.
– Зачем ему столько?
– Так у него флот рыбачий немереный, шаланды так и снуют. Рыбой на полземли торгует – сильно развернулся.
– И ты такого туза раздеть решился?
– Да где раздеть-то, баба Зена? Ни за что захомутали, я там не один в засаду попал, они полслободы перехватали.
– Хипижуют?
– Не то слово!.. Кто-то Овцера обидел, братва говорит – ларец унесли, а в нем золота всего фунта на три, да только это наследство какое-то, дорогое для него очень. Вот и подумали на наших.
– А вы не брали?
– Не брали. У нас дураков нет против Овцера переть, он же хуже разбойника – к полицайпрокурору жаловаться не побежит, волкодавов своих натравит.
– Стало быть, приезжие?
– Стало быть, так, но я тебе больше скажу…
Пленник заерзал, пытаясь улечься поудобнее, но при каждом движении перекинутая через перекладину веревка затягивалась на шее сильнее.
– Баба Зена, развяжи, я тебе все расскажу, ты же из наших – я вижу…
– С чего ты взял, что из ваших?
– По ухваткам.
Зена вздохнула и, встав с ящика, один движением распустила узел на руках пленника. Тот сразу освободился и, сев на полу, заулыбался, переводя дух. Потом снял с шеи петлю и отложил веревку в сторону.
– Одним словом – дело совсем мутное. Вроде как был спор у этого Овцера с какими-то купцами иноземными. Цена спора и тема неизвестны, но они пообещали его наказать и наказали. Ларец не просто увели, а перекололи охрану, по слухам – целую дюжину.
– Где этот Овцер обретается?
– На Галламе у него дом в городе, а еще в Запашке на берегу, там, где белый песок. Яруса в три. И забор такой, что не сунешься.
– Ладно, поняла.
Баба Зена выдернула из стены нож и подала пленнику рукояткой вперед.
– Бери перо и выметайся. Тебя здесь не было, мы не виделись.
– Да я, Зена! Да я никому!.. – засуетился пленник, пряча нож. – Спасибо тебе!..
– Иди уже… Как там твое погоняло?
– Творог!
– Ух ты!.. Надеюсь, хотя бы жирный?
– Не знаю, но бабам нравится!..
Творог выскочил за дверь и, разбежавшись по двору, перемахнул через ограду.
Заслышав шум, с запозданием загавкали соседские собаки, а Зена вздохнула и, подойдя к ночнику, прикрыла его колпаком.
До побудки хозяев оставалось