в полувоенной или военной форме».
Об этом же вспоминает Лотер Фольбрехт: «Это были такие короткие коричневые штаны. Форма не была похожа на армейскую для взрослых, но многие хотели носить форму «гитлерюгенда». Это было почетно – светло-коричневые рубашки с карманами, эмблема на рукаве и черные шейные платки».
В Москве не могут не замечать побед Гитлера. В Кремль одна за одной идут секретные телеграммы о скором нападении на СССР. А Сталин не верит своим военачальникам. До войны уволено 40 000 офицеров, в Красной армии репрессии, многие обвинены в заговорах и предательстве, и многих к лету 1941-го уже не было в живых.
Страна продолжает верить Сталину и строить мирную жизнь. Великий вождь товарищ Сталин и закаленная в боях партия – им вести молодую советскую республику к очередным победам, в счастливые годы… Беззаботная юность, подъем и уверенность в своих силах.
Но скоро в старых альбомах появятся другие фотографии, и миллионы молодых людей и девушек сомкнут ряды в другом марше. А пока для немецких специалистов в Советском Союзе открыты химические комбинаты, оборонные заводы и военные училища.
В январе 1941 года в Москве работали 60 немецких летчиков, с ответными дружескими визитами в Берлин отправлялись наши офицеры.
Иван Фёдоров, в 1941-м – летчик-испытатель Горьковского авиазавода, попал в Германию накануне войны в составе военной делегации. Немцы и русские еще не противники и называют друг друга по именам. Советские летчики облетают многие германские аэродромы. За работой русских пристально следят высокие гитлеровские начальники: «Когда я сел, меня на руках вынесли. Сначала все выстроились, и они строевым шагом ко мне подходят и жмут руку. Геринг сорвал свой гобелен во всю стену, где его выткали красиво – он с женой на лошади на охоте держит за заднюю ногу и за хвост лису вниз головой, и 22 собаки веером. Так он подарил мне этот ковер».
За внешними проявлениями дружбы – трезвый расчет. Тем временем в Москву поступают донесения о нарушении советских границ. Ответ всегда один – не поддаваться на провокации, в воздушный бой не вступать! Немцы умело проводят в жизнь план масштабной дезинформации. У них нет интересов к восточной границе. Но факты говорят о другом.
Немало таких эпизодов помнит Николай Кюнг, в 1941-м – комиссар батареи 232-й стрелковой дивизии Западного фронта, участник обороны Бреста, впоследствии – узник Бухенвальда: «Нарушения участились, в день по несколько раз прилетали. Вот мы негодовали! И наши – три «ястребка»: сверху один, два сбоку, как барышню заворачивают и за границу провожают».
Советская делегация в Берлине не знает об этих провокациях. Перед самым отъездом – прощальный фуршет. Беззаботные улыбки, приятная атмосфера, тосты во здравие и за многолетнее плодотворное сотрудничество перемежаются дорогостоящими подарками. На этом же празднике летчик Фёдоров получает германский крест – правда, высокой наградой он распоряжается по-своему.
«На другой день на работу приходим, мои друзья награды