и сидели! Они ж – враги народа.
– Вина – то их в чём была?
– НКВД разбирался. Раз были в плену, то может, их там фашисты завербовали на свою сторону…
– А как можно завербовать победителей? Куда? Для чего?
– Ну, раз были в плену, значит, провинились. Мнэ ж виднее там было, чем вам тут…
– Ну, молодец! Уморил таки. Такое ж придумать надо! Гениален вождь советский, – утирая слезинку смеха, заговорил Уриан. – Сейчас решим, только ещё одного – двоих послушаем. Вон претендент твой и соратник старый – очкастенький Лев Давыдович Троцкий. У вас с ним котлы по соседству. Сейчас оба паритесь, а скоро будете на сковородках лезгинку плясать – эпоха поджаривания начнётся…
Упоминание о Троцком начало выводить Сталина из себя. Вероятно, он меньше боялся калёной сковороды, чем встречи со Львом Давыдовичем. Но загробный мир – не житие земное: здесь не может быть обид иль склок, в аду перед дьяволами все равны. И репрессий тут не учинишь. Но всё равно злоба комком толкалась к горлу: здесь Сталин ничего поделать не мог. Это на Земле он одним движением бровей отправлял в лагеря или ставил к стенке целые армии преданных ему, полуголодных, запуганных, безвольных советских людей. Равно как и сытых, но строптивых начальников. А тут сидит чёрный, остроносый, желтокопытистый с рожками на башке, с большущей трубкой, похожей на ту, что покуривал сам Сталин в своём кремлёвском кабинете, и решает за всех и вся, окуривая ядовитый грот препаршивым табачищем.
– Ладно, садись, чемпион, – указал вонючей трубкой Мефистофель на перевёрнутый вверх дном чёрный котёл. – Троцкий, значит? А, опять не успеваем? Ну, давайте на следующую ночь.
В сумерках того же дня, с самой первой смены страж – вигилий первым зашёл нагловатый, полный спеси Троцкий, который любил себя в революции не меньше, чем саму революцию. К рулю страны он рвался всеми силами, как когда – то Ленин. Поправив пенсне, Лев Давыдович пристально осмотрел почётный президиум, хмыкнул и отвернулся.
– У нас тут не сердятся, не психуют, не ссорятся, – успокоил его Люцифер. – С хозяевами надо быть вежливыми, – назидательно напомнил. И для всех стал разъяснять: – Ленин называл нашего претендента на премию интриганом, подлейшим карьеристом, Иудушкой, узурпатором, диктатором и ещё как – то, всё по – разному…
– О – о – о! – загудели весело дьяволы, а вороны коротко прокаркали.
– Долго по заграницам скитался, почти двадцать лет, – стал давать пояснения Люцифер. – Много золотишка из Англии привёз для революции, планировал быть вождём после Ленина. Непревзойдённый оратор, часами мог говорить, беря мужиков измором. В революцию их вовлекал, златые горы обещал. Врал много, одурманивая всех. А как свершилась революция – пошёл против народа. У царя экспроприировал редчайшую коллекцию почтовых марок, цены которой ни тогда, ни сейчас просто нет. По жестокости превосходил даже Сталина! Почти вся Россия поднялась восстаниями, когда большевики зло начали творить. Ненависть народная к коммунякам,