закрывавший буханку хлеба на доске.
– Мне очень жаль, но…
– Каждая вторая фраза у нее начинается с этих слов. – Брэнна нарезала хлеб и сунула пару ломтей в тостер.
– Господи, да допей ты скорее кофе, пока своим настроением не испортила мне аппетит. Не достанешь тарелки, Айона? Вот молодец. – Его тон сменился с резкого на ласковый. Сестрица же облокотилась на стол и с мрачным видом глоток за глотком отпивала из чашки.
Айона молча поставила на стол тарелки, по подсказке Коннора нашла столовые приборы и накрыла на стол.
Она сидела с двоюродными братом и сестрой, смотрела на блюдо с жареным беконом и яйцами, на тарелку с хрустящим хлебом и слушала их беззлобную перебранку по поводу пережаренных яиц, насчет того, чья очередь идти на рынок и почему белье из стирки не сложено как полагается.
– Из-за того, что я так бесцеремонно заявилась, вы теперь ссоритесь, но я…
– Ничего мы не ссоримся! – Коннор подцепил вилкой кусок яичницы. – Мы разве ссоримся, Брэнна?
– Нет. Мы общаемся. – Она рассмеялась, тряхнула роскошной гривой и впилась зубами в тост. – Если бы мы ссорились, сгорели бы не только эти яйца.
– Они не сгорели, – проворчал Коннор. – Они пожарены… вкрутую.
– Они отлично пожарены.
Брэнна закатила глаза.
– Можешь не сомневаться, в отеле тебя покормили бы лучше. Там отличный шеф-повар.
– О еде я сегодня думала мало. Я не могу просто читать книги и двигаться вслепую… Я не пойму, что мне делать, пока не буду знать.
– Ну вот, теперь она, кажется, подкрепилась, как ты выражаешься, – обернулась Брэнна к Коннору. – Итак, что стряслось?
– Мне приснился сон, который был не сон.
И Айона рассказала им все, что помнила, не упустив ни одной самой мелкой детали, как можно более подробно и точно.
– Дай-ка руку, – перебила ее Брэнна. – Ту, из которой шла кровь.
Брэнна крепко держала руку Айоны, ведя пальцами по тыльной стороне. Кожа на руке лопнула, показалась кровь.
– Стой спокойно! – прикрикнула Брэнна, когда Айона ахнула и попыталась отнять руку. – Сейчас это всего лишь воспоминание. Боли нет. Это как отражение в зеркале того, что было.
– Все было по-настоящему. Было больно, горячо. И на простынке осталась кровь.
– Значит, так и есть, это было в реальности. А сейчас это только отражение. – Она еще раз провела пальцами по руке Айоны, и рана исчезла.
– Я была беременна. То есть… она была беременна. Во сне. Или в этом видении. Он об этом не знал. Он этого не видел или не мог чувствовать – не поняла. – В волнении Айона обеими руками пригладила волосы. – Брэнна, мне надо знать. Ты сказала, мне надо хорошенько подумать, но как я могу думать, когда я так мало знаю?
– Близко же он подобрался… – проговорила Брэнна. Коннор кивнул. – А ты более открытая, чем я думала. Я тебе кое-что дам, чтобы отсеивать нежелательные сны, это поможет тебе держаться чуть отстраненно. Мы с Коннором будем тебя направлять – насколько у нас хватит сил и возможностей. Но мы не можем тебе сказать