жизнь неприкосновенна, но ведь всегда найдутся оправдания. Например, «забота о безопасности города». Формулировка размытая, но очень удобная.
Придется к Максу добираться своим ходом. И разговаривать на месте, без свидетелей.
Он потратил пару минут, переконфигурировал наниты, ввел их в защищенный режим, чтобы больше не задаваться безответными, скользкими вопросами.
Расширитель сознания, включившийся в боевой режим, преобразил привычную обстановку. Предметы и устройства теперь мерцали аурами энергоматриц. Коллинз слегка приглушил восприятие, отдал ряд дистанционных команд.
Его одежда серебрилась ртутной каплей на прикроватном столике. Дэн протянул руку, и нанобы скользнули по пальцам, быстро распределились по телу, приняли вид и фактуру плотной ткани.
Связываться с завтраком Коллинз не стал, открыл сейф, взял оттуда три одинаковых умещающихся в ладони капсулы. Одну, с маркировкой «Нанобы боевой модификации», тут же вскрыл, позволяя умным нановолокнам сформировать элементы экипировки, пока что незаметные, как будто растворившиеся в фоне повседневной одежды, две другие сунул в нагрудный карман, придирчиво осмотрелся, но вроде бы ничего не забыл.
Флай ждал его у крыльца. Сбежав по ступенькам, Дэн сел на место водителя, отключил автопилот, взял ручное управление.
Город утопал в зелени. Глубокая ночь кружила над испепеленной Землей, а тут царили зеленоватые сумерки.
Здания не поднимались выше двух этажей. Деревья, кажущиеся вековыми, сонно шелестели листвой, простирая кроны над крышами коттеджей.
Голоса ночных птиц доносились из заповедных уголков города-парка. В воздухе витали ароматы леса, где-то приглушенно играла музыка, иногда раздавался и тут же таял в отдалении сиплый звук работы водородного двигателя.
Казалось, что небольшой город, выстроенный на фундаменте разрушенного мегаквартала, воплотил в себе все самое сокровенное, светлое, трепетное, что сумели пронести немногие выжившие через горнило боев, о чем мечтали, терпя лишения на иных планетах, в стылых бункерах, под постоянной угрозой окончательного уничтожения рода людского, но в действительности до утопии еще далеко, невольно размышлял Дэн.
Мастерские, где работал Максим Верхолин, располагались на окраине, километрах в тридцати от центра.
Коллинз хорошо знал дорогу. Он любил технику (особенно свой флайкар) и частенько проводил время в компании Макса. Не из-за поломок в машине, а ради ее тюнинга. «Люблю ощущать, что под капотом ворочается зверь», – признавался он, когда хотел произвести впечатление на девчонок, и не кривил душой. Надо отдать должное, многое Дэн доводил до ума своими руками, но до Максима ему, конечно, было далеко. Тот собрал свой первый «флай» из разного послевоенного хлама лет в тринадцать, наверное, Коллинз уже точно не помнил.
Дорога, поднятая над домами и деревьями, резко закрутилась многоуровневой развязкой, нырнула вниз. Зеленоватое сияние защитного поля стало ярче, невдалеке на фоне периметра проступили, но тут же исчезли за кронами деревьев массивные силуэты приземистых