возвышавшихся над головой Филипа. Тяжелые принтеры ждали нужного момента, готовые сформовать пластины, которые сойдутся над пустотой, очертят объем и наполнятся воздухом, водой, сложными органическими соединениями, образуя среду, пригодную для человека. Мигающее аварийное освещение создавало в огромном пространстве склада призрачную атмосферу катастрофы. Филип вошел. Он не помнил, как обнажил оружие, но пистолет уже был у него в руке. Не Джози, а Мирал пристегивался в кабине погрузчика.
Семь минут.
В хаосе вспыхнули красно-белые мигалки первых спасательных машин – свет шел отовсюду и ниоткуда. Филип, не отрывая подошв от пола, двигался вдоль рядов сварочных установок и металлопринтеров. Тубы со сталью и керамическим порошком, мелким, как тальк. Огромные спирали сердечников. Пласты кевлара и пены для огнеупорной брони складывались в величайшую в Солнечной системе постель. В свободном углу лежал разобранный двигатель Эпштейна – сложнейшая в мире головоломка. Филип равнодушно прошел мимо.
Воздух был слишком разрежен, чтобы можно было услышать звук выстрелов. Скафандр предупредил о высокоэнергетическом объекте одновременно со взблеском на стальной балке справа. Филип распластался на полу – тело в микрогравитации падало с меньшей скоростью, чем та, к которой он привык при ускорении. По проходу метнулся марсианин. Не в десантной броне – в экзоскелете техника. Филип прицелился в центр массы и выпустил пол-обоймы. Снаряды вспыхивали, покидая ствол, воспламеняли собственный заряд и тянули за собой в прозрачном воздухе Каллисто огненно-дымный выхлопной след. Четыре снаряда попало в марсианина, и по складу поплыли красные снежинки застывшей крови. Экзоскелет переключился в тревожный режим, сигнальные лампочки угрожающе пожелтели. Сейчас скафандр на неизвестной частоте докладывал спасателям верфи об ужасной аварии. Его бездумная преданность долгу в таком контексте была почти смешна.
В ухе прозвучал голос Мирала:
«Хой, Филипито. Са бойт са пала?»
Филип не сразу нашел его взглядом. Мирал сидел в погрузчике: черный вакуумный скафандр сливался с огромным мехом так, словно человек и машина были созданы друг для друга. Только свечение рассеченного круга – символа Альянса Внешних Планет – отличало Мирала от замурзанного водилы-марсианина. Канистры, о которых он сообщил, были закреплены на подставках. Четыре канистры по тысяче литров каждая. На закругленной поверхности читалась маркировка: «Резонансное покрытие высокой плотности». Именно оно помогало марсианским кораблям скрываться от детекторов. Воровская уловка. Нашлись! Страх, о котором Филип до сих пор знать не знал, отступил от него.
– Да, – сказал он, – они.
Четыре минуты тридцать семь секунд. Жужжание погрузочного меха доносилось издалека – скорее через вибрацию пола, чем через разреженную атмосферу. Филип с Джози двинулись к дверям. Вспышки маячков стали ярче, уже можно было различить, в какую сторону они движутся. Рация в скафандре Филипа отфильтровывала вопли и тревожные голоса охранников.