ему Март. – Жухло. И сам знаешь, что ты даже хуже, ты, блить, жухло бездарное. И у младенчика вышло б лучше.
Дони отшвыривает свой табурет от стола, раскидывает руки, подзывает Марта.
– Урою. Давай.
Дейрдре испускает прочувствованный визг. Кел понятия не имеет, что предпринять, и от этого теряется еще больше. Дома он бы сейчас встал, после чего Дони либо угомонился бы, либо удалился – так или иначе. Здесь это вроде как не вариант – не потому что при Келе ни пушки, ни бляхи, а потому что он не знает, как в этих краях обходятся и есть ли у него право хоть что-то тут предпринимать. Его вновь охватывает ощущение легкости, словно он угнездился на краешке своего табурета, как птица. Ловит себя на мысли: пусть Дони попрет на Марта, и тогда станет ясно, что делать.
– Дони, – говорит Барти из-за стойки, показывая на парня посудной тряпкой, – пшел отсюда.
– Я ж ничего. Этот хрен меня назвал…
– Пшел.
Дони складывает руки на груди и плюхается на свое место, отвесив нижнюю губу, упрямо вперяется в пространство.
– Ой да бля, – с отвращением произносит Барти. Швыряет тряпку и выходит из-за бара. – Подсоби-ка, – попутно говорит он Келу.
Барти на несколько лет моложе Кела, однако, в общем, не мельче. Они подхватывают Дони с боков и выводят его через весь бар, обходя табуреты и столы, к дверям. Большинство стариков ухмыляется; у Дейрдре рот нараспашку. Дони обмякает и делается балластом, ноги волокутся по линолеуму.
– Встань как мужчина, – велит ему Барти, возясь с дверью.
– У меня там полная пинта, – взбешенно говорит Дони. – Ай! – Это Барти полуслучайно задевает плечом Дони о дверной косяк.
На обочине Барти тащит Дони, чтоб придать ему разгона, после чего мощно пихает вперед и отпускает. Дони, спотыкаясь, летит через дорогу, размахивает руками. Спортивные штаны сползают, он, путаясь в них, падает.
Барти и Кел смотрят, переводя дух, пока Дони встает и подтягивает штаны. На нем тесные белые трусы.
– В следующий раз скажи маме, чтоб купила тебе подштанники как у больших пацанов, – выкрикивает Барти.
– Я тебя сожгу нахер, – без особой убежденности орет Дони.
– Иди домой и погоняй лысого, Дони, – отвечает Барти. – Ни на что ты больше не годен.
Дони озирается и видит брошенную сигаретную пачку, швыряет ее в Барти. Недолет шесть футов. Дони плюет в сторону Барти и топает прочь по дороге.
Уличных фонарей никаких, в домах у дороги всего пара огоньков; половина домов пусты. Несколько секунд – и Дони исчезает из виду. Шаги слышно дольше, эхо отлетает от построек во тьму.
– Спасибо, – говорит Барти. – В одиночку я б спину посадил. Жирный мудилка.
Из паба выходит тощий и стоит на ступеньке – силуэт в желтом свете, чешет спину.
– Где Дони? – спрашивает.
– Ушел домой, – отвечает Барти. – И ты тоже иди, Джей-Пи. На сегодня тебе тут хватит.
Джей-Пи осмысляет.
– У меня его куртка, – говорит он.
– Тогда отнеси ему. Давай.
Джей-Пи