идею, возразил Марат.
– Как ты это себе представляешь? – буркнула Ола.
– Сели и поехали, вот как. Главное – выбраться за ворота.
– Ты серьезно?
– А у нас есть выбор? – Он по-мальчишески скривился. – Подумай, что будет, если окажется, что мы подвид А! Хочешь в двадцать пять лет состариться?
Это из здешних сюрпризов. Если прожить на Долгой Земле безвылазно три-четыре года – то есть три-четыре нормальных года – ты автоматически становишься участником лотереи, затеянной самой матушкой-природой этого сумасшедшего измерения. Выигрыш – долгая жизнь, триста с лишним лет, причем признаки старения появятся только после того, как перевалит за третью сотню. Таких счастливчиков называют подвидом С. А подвид А – это проигравшие, они стремительно дряхлеют и умирают, и никакое лечение не спасает. Причины мутаций по сей день не выявлены. Можно, впрочем, не выиграть и не проиграть, остаться человеком с обычным сроком жизни, как на Земле – это подвид В. Хуже всего то, что заранее не предскажешь, как повлияют на твой организм здешние мутагенные факторы.
– И работы по нашему профилю не найдем, у них же никакой демократии, – процедила Эрика, пнув подвернувшийся камень.
У камня выросли ножки – не две и не четыре, а несколько пар – и он юркнул в лопухи у забора. Мелкое существо из тех, что таскают на себе свой домик, но при этом бегают проворно, на зависть земным улиткам и черепахам.
– Не скажи, у них ведь конституционная монархия, есть парламент, всякие фракции, – возразила Ола. – Можно пристроиться... Но я тоже считаю, надо прорываться домой. Только что нам будет за угон военной машины?
– Ничего не будет, – агрессивно усмехнулся Марат. – Портал же вот-вот закроется! Доедем до Равды, проскочим на ту сторону, и дальше они нас потеряют, а к следующему долгому лету срок давности пройдет. На Земле никто ничего не узнает. Главное – захватить машину.
– Тогда я «за», – решила Ола. – Пошли захватывать.
Легко сказать. Халатность тут не поощряется, военную технику без присмотра не оставляют. Часовые, колючая проволока, прожектора на вышках... Крохотный плюсик: все эти меры не от людей, а от автохтонов.
Забились в гущу кустарника возле одноэтажной постройки с вывеской над дверью. Что за вывеска, в потемках не разобрать, но, похоже, это магазин, закрытый ввиду позднего часа. Заросли спасали и от чужих глаз, и от медузников – те уже выплыли на охоту, и парочка этих упырей, большой и маленький, вилась поблизости, однако переплетение веток мешало им добраться до людей.
– Они к нам внимание привлекают, – с досадой отметил Марат. – Если что, мы сидим в кустах, потому что их испугались, понятно?
– Кто пойдет за машиной? – поинтересовалась Эрика. – Олимпия, давай ты!
– Почему я?
– Ты же считаешь себя неотразимой! Отвлечешь их, а Марат угонит вон ту бандуру.
«Та бандура» остановилась в полусотне метров от засады, на другой стороне улицы, и была патрульным вездеходом. Четверо парней