шелковое сари с серебристо-белой каймой на талии.
Как только мы сблизились, Рачана произнесла традиционное «Намаскар», а затем, склонившись, дотронулась пальцами рук до стоп Шьяманы. Выпрямившись, она коснулась пальцами своего лба.
От вида верховной жрицы, ее магнетичного взгляда и окружавшей ее невидимой, но ощутимой энергии, мое ложное эго сжалось в комочек и я, без всякого внутреннего сопротивления, последовал примеру Рачаны, в точности повторив приветственный ритуал.
– Намаскар, – произнесла она, глядя на меня. – О, как вы похожи на моего сына!
– Меня зовут Индра.
– Шьямана, – услышал я в ответ.
Ее взгляд был сильным, уверенным и спокойным: он, казалось, проникал в каждую клеточку моего тела, в каждую частичку сознания.
Шьямана макнула палец в серебряную пиалку с сандаловой пастой и нанесла на наши лбы тилаки3.
– Добро пожаловать в нашу обитель, – промолвила она. – Надеюсь, Индра, вам здесь понравится.
– Здесь просто как в сказке!
– Я предложила Индре принять участие в священной церемонии, – сказала Рачана.
– У вас очень красивый голос. На празднике он зазвучит во всем великолепии. Я очень рада такому гостю. Пойдемте, Индра, я познакомлю вас с богиней Чандой.
Мы с Рачаной последовали за Шьяманой и вошли внутрь храма.
Здесь было еще грандиознее, чем снаружи. Даже не верилось, что все это создано руками человека – такое, казалось, могли сотворить только божественные существа. В каждый дециметр внутреннего убранства храма было вложено столько труда, что это вызывало настоящее благоговение перед мастерами, сотворившими такой шедевр.
Мне хотелось остановиться, замереть и смотреть, смотреть, смотреть, впитывая взглядом окружающее меня великолепие, но Шьямана влекла нас вперед, шествуя скользящей походкой по отполированному до блеска полу из розового мрамора.
Миновав статуи каких-то мифических животных, чьи лики были обращены к алтарю, мы приблизились к изваянию богини Чанды.
Позолоченое мурти4, имело высоту около трех метров. Установленное на ступенчатом постаменте, украшенном янтрами и мандалами из драгоценных камней, оно выглядело очень величественно.
Облик Чанды напоминал танцующую богиню Кали; только у Чанды, в отличие от Кали, было две головы.
Шесть ее рук были украшены многочисленными браслетами; на на груди покоилось ожерелье из маленьких человеческих черепов, сделанных из голубого минерала.
Две жрицы простерлись ниц перед мурти, выставив вперед руки со сложенными ладонями. Я же выразил почтение божеству низким поклоном.
Шьямана что-то заговорила на санскрите, а Рачана стала повторять вслед за ней.
Затем они склонили головы и, закрыв глаза, принялись беззвучно возносить молитву.
Выполнив этот короткий ритуал, Шьямана повернулась ко мне